Архангельская епархия

20.11.2010

Памяти владыки Тихона

 Протоиерей Александр Ковалев, настоятель храма... с. Матигоры:

 1996 год. Наш новый епископ Тихон прибыл в Архангельск накануне праздника Сретения Господня. Тогда я был настоятелем Свято-Илиинского собора, и мне выпала честь встречать его. Владыка был еще молодой человек, это была его первая епархия. Приятно было видеть, как загорался его взор. Ведь ему дана была и большая власть, и пастырство, и великая ответственность. И во всем этом он сразу проявил свои главные черты - мягкость, чуткость, милосердие. Моя мама тоже была знакома с Владыкой Тихоном и советовала, чтобы я старался быть поближе к этому замечательному человеку.

В те годы я увлекался богословием, очень много занимался со студентами, проводил лектории. Было тяжело совмещать мою активную просветительскую работу с настоятельством в Соборе, и я попросил Владыку Тихона освободить меня, оставить только храм в Матигорах. И он пошел мне навстречу, как и всегда.

Еще, например, Владыка с удовольствием давал мне свой архиерейский хор для совместных миссионерских выступлений перед аудиторией. Поддерживал в реставрации старинного матигорского храма. И никогда не стеснял моей свободы, доверял, относился дружелюбно и интеллигентно. Когда мы встречались на богослужениях, с уважением просил произнести проповедь.

Первую награду — протоиерейство — я получил от него. И последнюю — Митру от Патриарха Кирилла на Илиин день в этом году — тоже из его рук. Его внимание, уважение, бережное отношение, теплое отеческое попечение я ощущал всегда.



Протоиерей Алексей Дендак, настоятель храма Св. Мартина Исповедника г. Архангельска:

 Когда епископ Тихон только приехал на нашу землю, ему задали вопрос: с какой целью вы прибыли сюда? Он ответил: «Для возрождения веры и духовности, и чтобы совершать это с любовью — во славу Божию, во славу нашей епархии и нашего Отечества».

И эти свои слова он воплощал на протяжении всей своей жизни. Этому он учил и нас, священников. Эти слова и по сей день звучат в моей памяти.

Помню его улыбку, и именно с любовью он разрешал многие вопросы, неурядицы.

Умел он сочувствовать, сопереживать.В жизни каждого человека не всегда бывает все гладко. Как-то и у меня был очень тяжелый период. Я пришел к Владыке на прием, и он увидел мое подавленное состояние. Взял мою руку, прижал на минуту к своему сердцу и сказал: «Я с вами, не переживайте». И мне стало намного легче. С этой поддержкой я пережил то тяжелое время.

Он неоднократно бывал в нашей семье: просто, по-домашнему. Мы пили чай, разговаривали. Когда новый епископ еще только приехал в Архангельск, я часто сопровождал его в поездках по храмам. Он служил литургию, а мы с матушкой пели. Может, не так хорошо, как было нужно, но он это прощал. И вообще, он все покрывал любовью... Еще вся наша семья молитвенно благодарна Владыке Тихону за то, что он рукоположил в сан диакона и священника и моего сына, и зятя. И мы тем более обязаны всегда за него молиться, за упокоение его души.

Когда епископ приезжал в наш храм, не только мы, священники, ощущали радость и подъем. Все прихожане с нетерпением ждали нашего Владыку. И он старался каждому сказать доброе слово, благословить, возложить руку на голову. Люди с удовольствием и вниманием слушали его проповеди.

Это был любящий, мудрый, добрый пастырь. Не найдется, наверное, такого человека, который смог бы сказать о нем плохо.

Вспоминается только доброе, и говорить о нем можно только хорошие слова.

И я с чувством благодарности склоняюсь перед его добротой и отзывчивостью. Будем всей семьей молить Господа о упокоении со святыми дорогого нашего Владыки Тихона.



Игумен Феодосий (Нестеров), настоятель храма Александра Невского

- С Владыкой Тихоном мы встретились на моем рукоположении. Это было 9 мая 2000 года, на Радоницу. Меня рукополагали в диакона в Свято-Троицком храме. Конечно, было много внутренних переживаний, а архиерей поддержал меня. И постепенно в течение 10 лет мы неоднократно общались, встречались.

В воспоминаниях о епископе Тихоне хочется в первую очередь сказать о его удивительных человеческих качествах, а о многочисленных делах ведь еще будет написано, сказано.

Владыка был удивительный - своей внутренней жизнью. Человек чуткой и нежной души. Его сердце вмещало многих. Внешне он был скромен, не выдавал своих внутренних переживаний и чувств, и далеко не все люди могли понять величие его личности, размер его внутренней жизни. Он, облаченный саном архиерея, управляющий огромной епархией, был чрезвычайно нежен и кроток с людьми.

Что особенно запоминалось при личном общении. Когда человек вступал с ним в разговор, епископ Тихон как-то даже умалял себя, свое архиерейское величие, допускал собеседника к себе - очень просто, душевно, будучи при этом очень проницательным. И в разговоре, общении, в работе с епископом человек ощущал: владыка тебя чувствует, понимает твою душу.

Еще я помню его удивительную ответственность в принятии решений. Он старался никогда не делать это быстро, по настроению. Если возникала какая-нибудь негативная ситуация, он долго молился, и пока внутренне, в сердце не ощущал пришедшее на него благодатное схождение, что не от себя, не от человека пришло это решение. Могу привести конкретную ситуацию - благословение на строительство каменного храма на Варавино. Владыка еще два года назад говорил об этом, но не называл, в честь кого будет назван храм. Было даже недоумение. И вдруг он внезапно звонит, находит меня на Пинеге, и предлагает назвать храм в честь Воздвижения Креста Господня. Вот, это пришло ему на сердце, и все встало на свои места. И всем это пришлось по сердцу, потому что это от Бога.

Мне не так много приходилось общаться с Владыкой, но к нему были самые добрые чувства, очень нежные и трогательные. Он любил многих. И ко мне относился всегда с добром. Я это знал и очень ценил, и старался честь, оказанную мне, поддержать, быть достойным такого отношения.



Протоиерей Евгений Соколов, настоятель храма Св. Иоанна Кронштадтского при Поморском государственном университете г. Архангельска

 Впервые я встретился с епископом Тихоном в Новодвинске. Я был пономарем в храме, и мне уже было 45 лет. В тот раз мы с Владыкой просто поговорили, но при следующей встрече он сказал, что пора рукополагаться: «Светской жизни вы отдали много времени, теперь пора и о душе подумать».

Вспоминая Владыку, в первую очередь можно отметить его поразительное умение любить и утешать. С чем к нему только не шли! С бедами, горестями, чувством вины и покаянием... Он всегда сперва утешал. Мог потом и наказать, но сперва — утешить.

Владыка очень любил молодежь, был внимателен к ней. Именно при нем был освящен первый на Северо-Западе домовой храм при университете - наш. За все семь лет существования храма епископ Тихон ни разу не пропустил день освящения — 15 января. Все семь праздничных богослужения он был с нами. Пять лет при храме, в университете, проходят встречи в студенческом кафе «Три свечи». Из всех наших гостей он чаще всего посещал эти встречи: три раза был у нас, общался, отвечал на вопросы... Он всегда интересовался, как у нас дела, вникал в проблемы, поддерживал, помогал. И его помощь всегда была конкретной, действенной.

Нам будет очень не хватать его терпения, любви, заботы и чуткости.

Иерей Константин Стрекачев, настоятель Успенского храма г. Архангельска:

- С владыкой Тихоном я познакомился в 1991 году. Тогда я был прихожанином Крестовоздвиженского кафедрального собора г. Петрозаводска, но уже стремился связать свою жизнь со служением Церкви. Обратившись за рекомендацией на поступление в Санкт-Петербургскую Духовную Семинарию к правящему архиерею, владыке Мануилу, епископу Петрозаводскому и Олонецкому, я получил благословение поступать в следующем году. А пока потрудиться в качестве иподиакона и алтарника собора. Помню свой первый вход во Святой Алтарь. Это было 24 августа 1991 года, на воскресном всенощном бдении. Чтобы я освоился и справился с первым волнением, владыка поставил меня в южной части алтаря, рядом со своим креслом, где уже стоял незнакомый мне молодой человек в костюме. Шла служба, все участвовали в ней, не обращая на меня никакого внимания, и я, признаюсь, совсем растерялся в новой обстановке. Вдруг этот молодой человек подошел ко мне и с искренним радушием и заинтересованностью представился Николаем Степановым. Я сразу почувствовал внутреннее расположение к нему. Как рукой сняло волнение. Так легко было это общение, как будто мы были давно знакомы.

А через несколько дней Николай принял монашеский постриг, стал Тихоном, и я узнал, что это ближайший помощник владыки Мануила, недавно вернувшийся со стажировки в Америке.

А потом он - иеродиакон, иеромонах, игумен, секретарь Петрозаводской епархии, но при этом всегда радушный и простой в общении, никогда не начальствующий, постоянно открытый, притягивающий к себе людей, особенно молодежь.

Очень хорошо помню его архиерейскую хиротонию в Богоявленском соборе в Москве. Мы приехали прямо из Питера, где я учился уже на последнем курсе семинарии. Мы радовались за него и одновременно грустили, предчувствуя расставание. С днем хиротонии владыки я связываю и свое личное счастье, потому что именно тогда, в Москве, познакомился со своей будущей матушкой. Владыка уехал в Арангельск. Я закончил семинарию, летом женился, а через две недели состоялась моя диаконская хиротония. И опять маленькое чудо - 14 августа 1996, в день изнесения Животворящих Древ Креста Господня, когда владыка Мануил назначил мою хиротонию, состоялся визит владыки Тихона в Петрозаводск. И подобно тому, как пять лет назад, когда я только вошел в Алтарь, так и теперь мой вход уже в священном сане произошел в сослужении моих двух наставников - владыки Мануила и владыки Тихона.

Кто бы мог подумать, что после двенадцати лет служения в Петрозаводске я окажусь под омофором владыки Тихона на Архангельской земле, получу от него назначение на настоятельство, а теперь еще и провожу его в последний путь.

Я благодарен Богу, что, пусть даже такими отдельными моментами, но, как мне кажется, наиболее важными в моей жизни, Господь даровал мне общение с таким человеком, каким был владыка Тихон. У него было большое доброе сердце, - как мне иногда казалось, даже чересчур, особенно в таком полном лжи и лицемерия мире. Он всегда был миротворцем, с болью переживая любой конфликт, все пропускал через себя. А ведь многие даже не всегда это достойно оценивали, воспринимали его мягкость как слабость.

Но Господь все расставляет на свои места, поэтому для меня владыка Тихон всегда будет являться личным примером жертвенности, бескорыстности, открытости и беспредельной любви. Вечная ему память!


Иерей Иоанн Привалов, настоятель Сретенского храма, с. Заостровье:

- Все мы понесли тяжелую утрату - неожиданно потеряли не только правящего архиерея, но и очень хорошего человека.

Впервые владыку Тихона я увидел в феврале 1996 года, накануне праздника Сретения. Это был волнующий для него день. Служили молебен, а потом он сказал первое слово на Архангельской кафедре. Владыка немного рассказал о себе и просил принять таким, какой он есть. Тогда Владыке было 33 года, но мне казалось, что он выглядел старше своего возраста. Вместе с появлением нового епископа в епархии стало происходить, можно так сказать, очеловечивание атмосферы, и с каждым годом это ощущалось все сильнее. В серьезное официальное учреждение — епархиальное управление — я мог приходить как к себе домой, спокойно, встречая понимание, доброе отношение, шутку. И драгоценно то, что Владыка не сразу, одним махом, так все переменил. Нет, это стало проявляться постепенно.

Владыка был талантливым человеком. И это талантливость выражалась даже в его архиерейских богослужениях. Мне, как священнику, очень трудно служить, когда вокруг много людей. А вокруг Владыки Тихона на богослужениях было очень много священников, диаконов, иподиаконов, и это было так спокойно, гармонично, естественно.

Владыка Тихон был человеком мягким, но это не означало отсутствие требовательности. Он мог так сказать, что мало не покажется!

Он не был великим проповедником, как святители Иоанн Златоуст или Антоний Сурожский. Но умел найти слова, точно подходящие для ситуации. У него не было пустого слова. Умудрялся сказать все самое важное, и попасть в современный контекст. Его слово было живительно.

Удивительно, как Владыка собирал нас, священников со всей епархии, послужить всем вместе. Мы служили, потом собирались за праздничной трапезой. Не для официальных речей и не для разносов и наказаний. Епископ Тихон постоянно говорил: «Любите друг друга». И эти слова в его устах звучали не просто так. Он действительно что-то передавал нам с этими словами. Он мог примирять и успокаивать одним своим присутствием. Вспоминается пасхальная седмица 1996 года, когда епископ впервые прибыл в наш храм, в Заостровье. Конечно, для меня это было очень волнительное событие. Подавая крест, владыка тихонько, незаметно пожал мне руку, давая понять, что все будет хорошо.

В наше время принято сбрасывать отрицательные эмоции на собеседника. А какой же груз нес на себе Владыка! Как епископ он был всегда на переднем плане. Конечно, он пропускал через себя очень много проблем. Но он, сталкиваясь со злом, не перебрасывал его на нас, окружающих. Он страдал сам, но не обременял нас.

Владыка старался не ставить людей в неловкое, неприятное положение. Всегда бывают какие-то неприятные вопросы, но он старался не обидеть человека, смягчить ситуацию.

Очень важно то, что он из семьи потомственного духовенства. В 90-е годы появилась огромная волна уверовавших людей. Из советского общества мы шли в Церковь, обретая веру. Кто-то становился священнослужителем. И очень важно, когда в эти ряды кто-то, как наш владыка Тихон, привносит тихую, домашнюю вековую церковность.

Еще хочу сказать, что за время правления нашего епископа постепенно стала уходить показуха. Например, при совместных встречах священников исчезли хвалебные речи — кто лучше и ярче похвалит архиерея. Теперь на совместных трапезах священники просто встают и рассказывают о своих приходах, прихожанах, проблемах, о своей жизни.

Похороны, отпевание нашего Владыки произвели неизгладимое впечатление. Сперва, как и все, я не мог поверить в случившееся. Сотни людей шли ко гробу, помолиться и попрощаться. И странно! Чаще всего гроб показывает торжество смерти, неживую атмосферу... А пребывание возле гроба Владыки давало силы молитве. Оказывается, и из гроба может литься жизнь! Своей светлой кончиной Владыка добился того, что у сотен людей что-то повернулось, встряхнулось, изменилось внутри. Нам открылось, какой это был человек — богатый добротой и любовью. О нем хочется рассказывать, говорить, слушать. Его смерть встряхнула и меня, появилось другое отношение к смерти. Как много в жизни мелкого, пустого. Жить надо главным: любовью и добром.

И сейчас у нас, с одной стороны, тоска: мы потеряли старшего брата, отца. А с другой — благодарность Богу, что довелось жить, служить под началом у такого Человека!