Архангельская епархия

Дмитрий Станиславович Яскорский, приехав из южных краев на Север, всерьез был им очарован. Главный архитектор Архангельской области и автор проекта Михаило-Архангельского кафедрального собора убежден, что здесь он оказался, чтобы исполнить основное дело в своей жизни.

За мечтой

Русский Север изначально осваивался новгородцами. Со времен Иоанна Грозного рядом с поморами оказались люди заезжие, которые «присохли» к северу. И я из таких же «присохших», здесь осел и никуда не собираюсь.

Мои родители жили в Баку. Отцовская семья еще в царские времена переселилась на Кавказ из Одессы, мамина бежала с голодной Волги в Гражданскую войну. Так стечение обстоятельств свело моих родителей в замечательном южном городе с очень высокой культурой, и мое детство прошло именно там.

В вуз, на архитектурный факультет, поступил в Волгоград. Родители были профессиональными строителями, и детство я провел на стройках, а дома отец и мать постоянно что-то чертили, изобретали. Все это отложилось во мне.

В институте встретил девушку своей мечты. Скромная, светловолосая, с голубыми глазами. Завершив учебу в 1985 году, я помчался в ее родной Архангельск. Сегодня моя жена известный в городе архитектор, преподает в САФУ, пишет диссертацию о монастырях Архангельской области.

На Севере моя профессиональная деятельность началась с «Гражданпроекта», а устроиться на работу помог главный архитектор области Вадим Михайлович Кибирев, принявший участие в судьбе молодого специалиста. Первое время не очень везло: проектов делал много, но ничего не строилось. Это объяснимо – начало перестройки. Пошел процесс, когда все бросились играть в финансовые пирамиды, кто на улице торговал с раскладушек, кто еще как-то зарабатывал, а строительство стало никому не интересным.

Время шло, и стали появляться мои объекты, небольшие, в основном общественные здания. Карьерный рост я продолжил в 1990-м году, когда победил в конкурсе на должность главного художника Архангельска.

Хорошо ли я рисую? В институте на курсе учились ребята, которые владели рисунком на порядок выше. Мне удавалась графика: в ней я работал вполне прилично. Дома висят мои картины, но все - работы студенческих лет. А после не было той искры, желания этим заниматься.

Труд живописца, графика, монументалиста и труд архитектора различается. Профессия архитектора (пусть не обижаются коллеги-художники) - это другой порядок, организация внутреннего и внешнего пространства для жизни. Художник имеет возможность реализовать свои настроения и идеи на полотне, архитектору нужно организовать среду обитания и, желательно, все это еще и построить. В этом плане, на мой взгляд, у архитектора более интересная профессия.

Градостроительство – большая творческая работа, требующая самых разнообразных знаний. Руководители органов архитектуры отвечают именно за планирование и организацию благоприятной среды обитания, которая включает в себя строительство как жилья, так фабрик и заводов – где, как расположить объекты. Мне это интересно, и я счастлив, что работал главным архитектором города 10 лет, а теперь, с 2000-го года, тружусь в качестве главного архитектора области.

В помощь батюшкам

С благословения епископа Тихона как архитектор я помогал приходам Архангельской епархии. Знаю многих священников не только в Архангельске, но и в районах, куда отправлялся в командировки, да и батюшки приезжали ко мне за профессиональным советом. Всегда считал и сейчас считаю, что им нужно помогать: они опираются на руку Божию, но требуется ведь и помощь людей, мирян в благоустройстве и содержании храмов.

Один из первых моих опытов в церковной архитектуре – участие в реконструкции Ильинского собора. Возможно, прихожане помнят, что некоторое время назад на клиросе стояли высоченные деревянные загородки, закрывавшие иконостас, да и хора толком не было слышно. Понятно, что пристройки соорудили в советское время по необходимости. При реконструкции собора я сделал проект солеи, с белыми массивными перилами, теперь храм визуально стал просторнее, прекрасно видно иконостас и отчетливо слышны голоса певчих. Потом сделал проект балкона. Вот таков небольшой личный опыт работы в Ильинском соборе.

А полноценным самостоятельным проектом стала церковь в честь иконы Божией Матери «Взыскание погибших», которая сейчас строится на Жаровихе.

Огромный опыт я получил от общения с архимандритом Трифоном, прежним настоятелем Антониево-Сийского монастыря. Хорошо помню, в каком состоянии он досталась братии от пионерлагеря, и какой огромный рывок в воссоздании святой обители они совершили под началом отца Трифона. Для меня это также стало опытом работы в церковной архитектуре.

Вместе с восстановлением монастыря отец Трифон с братией строили в Архангельске новый Успенский храм по проекту местных архитекторов Геннадия Александровича Ляшенко и Владимира Леонидовича Никитина. К слову, Володю Никитина я считаю одним из самых активных помощников епархии. Он очень скромный человек, настоящий православный христианин. Это профессионал, по проекту которого в Архангельской области построен не один храм. У нас действительно есть архитекторы, которые работают не за средства, а во славу Божию. И они в этом плане пример отношения к работе, к делу, к Церкви.

На конкурс по строительству Успенского храма было представлено несколько разных концептуальных проектов. Жюри с перевесом ровно в один голос отдало предпочтение проекту из Сыктывкара. Но эта работа была очевидной градостроительной ошибкой. С объемной точки зрения проект был очень красив, но с градостроительной - неприемлемый: маленькой высоты приходской храм, он терялся на фоне Набережной.

Пришлось собрать консилиум и принять, в том числе и мне, как главному архитектору города, очень непростое решение: проект-победитель реализовывать не будем, а будем строить по другому, который действительно отражал архангельский дух и отвечал градостроительной ситуации. Это проект Ляшенко и Никитина. Так удалось отстоять тот образ Успенской церкви, который теперь на всех открытках современного Архангельска как его визитная карточка. Мы не ошиблись, и время это доказало.

Кафедральный собор

Мне довелось много работать с архангельскими владыками, и сейчас с митрополитом Даниилом. Теперь дело всей моей жизни - это кафедральный собор.

Главный храм Архангельска – большая глава в моей биографии. Я долго шел к этому проекту. А история строительства собора очень непростая. При епископе Тихоне был проведен конкурс, в котором участвовало восемь проектных организаций России. Я тогда был в составе жюри и видел эти принципиально разные работы творческих коллективов. Каждый по-своему представлял образ собора для Архангельска.

Пришлось изучить много специализированной литературы. Важно было определиться с образом, с его стилевым решением. Личные пристрастия нужно было отбросить. Было искушение с использованием древней новгородской и псковской архитектурной школы. Но таких памятников у нас практически не осталось, лишь единичные примеры Каргополья. Стиль архитектуры сохранившихся архангельских городских храмов - во многом петровское барокко. Более ранние храмы не сохранились. Ясно было, что в чистом классическом стиле, повсеместно внедренным после войны 1812 года, такое решение для Архангельска было бы неуместным. Однако даже тогда мыслей по поводу того, что я буду заниматься проектированием собора, не было абсолютно.

Очень долго не могли приступить к проектированию: все время что-то мешало. Тогда свою помощь предложил фонд имени Андрея Рублева, но с условием, что строить будут по проекту именно этого фонда. Его сделал один из известных московских архитекторов, но архитекторов-реставраторов. А здесь очень важна специализация. Качественная профессиональная работа на очень высоком уровне, но это был проект не собора, а приходского храма на 300-350 человек. Как следствие, он не получил поддержки на градостроительном совете.

Владыка Тихон, конечно, тогда очень опечалился. Но все поправляется рукой Господней. Архангельские архитекторы стали препятствием, барьером, который не дал реализоваться московскому проекту не потому, что он нам не понравился, а потому что был не к месту. По сути, мы сохранили последний участок в центре города, где можно было возвести кафедральный собор.

Ну а потом сменилась власть, пришел активный, решительный и очень любящий строить губернатор Илья Филиппович Михальчук. При всех неоднозначных оценках его деятельности на этом посту нельзя не признать очевидных фактов - Михальчук был строителем с большой буквы. При нем завершились многие проекты – реконструкция драмтеатра, строительство областной кардиологии, реставрация Гостиных дворов.

В первые дни своего губернаторства он встретился с владыкой Тихоном, а затем вызвал меня и строго, с пристрастием допросил: что за безобразие, почему до сих пор нет проекта собора, не говоря уже о начале строительства? Хотя за мной вины не было, пришлось потеть, краснеть, объясняться. Разговор состоялся жесткий, один на один. Я показал материалы московского проекта и убедил Илью Филипповича в правомерности решения градостроительного совета. Он согласился со мной, а потом задал резкий вопрос: «Говорить все мастера, а работать умеем?» Слабо, что называется, самому сделать? А то, как в балете: есть танцоры и есть критики, которые указывают, как голову держать. Мне оказалось не слабо, и я сказал - да, могу, потому что уже был к этому готов профессионально и морально.

Затем, еще на одной встрече, уже с владыкой Тихоном, губернатор, кивая на меня, сказал: «Этот парень сделает проект собора, пусть подготовит первые эскизы». Несколько их вариантов я сделал за три недели, но к этому шел 8 лет.

Одобренный эскизный проект выдержал пристрастное рассмотрение на большом градостроительном совете. И я учел много добрых советов моих коллег.

Автора!

Работая над эскизами, вернулся к анализу и сбору материалов, том числе и по храмам Архангельской области, утраченных и сохранившихся. При всем уважении к стилю барокко, я посчитал, что нельзя возвращаться к буквальному прочтению формы. Нужно попытаться сделать новый образ, основанный на синтезе, на комплексном восприятии исторических традиций русской церковной архитектуры.

Некоторые вещи с самого начала были мне понятны: невозможен вариант строительства как в чистом классическом, так и в позднем барочном стиле. Классическая архитектура с порталами, портиками, колоннадами тоже была чужда для Севера, северного зодчества. Поэтому в конечном итоге архитектурное решение собора выполнено в русском стиле. Он основан, с одной стороны, на использовании замечательных приемов древней православной архитектуры, с другой стороны - творчески приняты все стилевые особенности классической архитектуры. Еще одно название этого стиля: московско-суздальская школа. Здесь характерна форма куполов, не встречающаяся ни в барочном, ни в византийском стиле, форма луковицы с утончающейся вертикалью. Интересно, что этот стиль со средневековья постоянно всплывает и возвращает нас к корням – вот что поразительно. При этом он впитывает в себя новые творческие приемы.

Эскизную компьютерную версию мне помог сделать Дмитрий Викторович Корешков, архангельский архитектор. Своим идеями проект обогатили епископ Тихон и митрополит Даниил.

Каково наполнение собора, сколько должно быть приделов, какие должны быть дополнительные помещения - каждое слово, каждая буква были выверены владыкой Тихоном. Вторая версия проекта появилась с приходом на Архангельскую кафедру владыки Даниила. Собор претерпел довольно-таки существенные изменения. Появился второй нижний храм, первоначально по проекту там был только крестильный. Верхний храм - большой, он будет наполняться в дни праздников. Но в соборе будет приход, и службы будут совершать каждый день. Для этих задач как раз и предназначен нижний храм, рассчитанный на 300-350 человек.

Затем наверху появились дополнительные приделы, алтари, помещения при притворе. Причем они интересны с содержательной точки зрения - планируется отдельная звукоизолированная зона для мам с малышами. Причем такого специального помещения сегодня нет ни в одном храме. Автор этой идеи -митрополит Даниил. Вообще он великий новатор, и поэтому с ним интересно работать. Тут явно Божий Промысел руководит: бывает, собираюсь поделиться с владыкой какими-то мыслями, и он в этот момент звонит. Я очень признателен ему за доверие.

В процессе совместной работы у нас появилась еще одна интересная идея. Во время крестного хода возникают определенного рода сложности с выходом из храма. Все хотят пройти вокруг собора и почувствовать радость моления, но не всем это удается сделать. Зачастую процессия уже обогнула собор, а в это время половина молящихся еще из храма не вышла. Как решить эту задачу? В проекте предусмотрено несколько больших лестниц, но выйти напрямую, как показала практика, все равно не получалось. Тогда владыка предложил спроектировать широкую, в пять метров, лестницу прямо со второго этажа на улицу. И таких интересных новаций в соборе будет очень много.

Храм, как и задумано изначально, останется белым с медной, темного цвета кровлей, с золотыми куполами. Собор будет облицован камнем. Это, конечно, дороже, чем штукатурка, но сохранится на столетия. Архангельский климат изменился: за зиму бывает несколько сильнейших оттепелей, затем ударяют морозы, что не лучшим образом воздействует на оштукатуренные поверхности. Особенно это касается поверхности стен, не имеющих внутреннего отопления, а в соборе таких участков много. Так что, какую высококачественную штукатурку не используй, года через 2-3 она начнет отваливаться.

Чтобы сохранить профессиональное достоинство, надо идти в ногу со временем, добиваться единства архитектурного решения, но использовать положительный опыт, накопленный до тебя. В проекте главного храма Архангельска есть одна вещь, которую я воспринимаю как память об утраченном Троицком соборе. Он был достаточно аскетичен по архитектуре и ничем бы не поражал своих современников, если бы не огромные настенные фрески. Мы будем использовать этот прием.

На фасадах строящегося собора, в картушах, установят огромные мозаичные панно. С сюжетами и образами пока не определились - это решит владыка Даниил. А мозаика выбрана, исходя из посыла «чтобы на века». Вот Византии уже нет, а храмы с византийской мозаикой до сих пор стоят – в Сербии, в Болгарии, в Греции.

Причем установить панно необходимо во время строительства, как требует специфика, а не после. Надеюсь, найдутся меценаты, которые сочтут для себя великим счастьем сделать городу такой потрясающий подарок.

Фрески в мозаике – это принятие истории, той архангельской архитектуры, где умудрились в условиях севера еще и фресками храм расписать. Здорово, удивительно! Почему это не использовать? Это созвучно с русским стилем в архитектуре, это органично вплетается в эту архитектуру и получает свое звучание.

Традиционный ответ

Вопрос по срокам строительства для меня традиционный, и я традиционно на него отвечаю: это зависит от всех нас. На строительном заборе висел лозунг: построим собор всем миром. На самом деле не так много людей откликнулось. Поражает то, что многие коренные архангелогородцы, которые стучат себя в грудь и говорят, что они поморы, и многих из них я хорошо знаю – местные купцы, олигархи, нувориши, просто богатые люди, хозяева фабрик и заводов, - многие из них не отозвались. Они задают вопросы: когда там богослужения начнутся? Но, правда, сами ни в один храм не ходят. А хотелось бы, чтобы они вернулись в православное христианство как огромную общность людей.

А по плану – кратко так: после завершения общестроительных работ и установки куполов предстоит создание теплового контура. Окна будут деревянные, не польские, не турецкие, а архангельские, очень хорошего качества. Двери пока поставят временные.

После создания теплового контура начнутся отделочные работы. Сейчас мы готовимся к разработке проекта интерьеров. В первую очередь - проекта нижнего храма и всего первого этажа. В этом варианте мы и планируем запустить эксплуатацию собора. Все инженерные системы будут смонтированы, основные отделочные работы закончены.

Интерьерная отделка верхнего храма будет продолжаться достаточно долго, а нижний при хорошем раскладе откроем года через два. Итак, линия горизонта уже появилась. Благодаря тем людям и организациям, которые помогают. В строительстве собора у нас два важных партнера – проектная организация «Архитектура и дизайн» и генподрядчик «Архангельскгражданреконструкция». Это наши добрые помощники, которые работают здесь весьма ответственно. Особое спасибо Сергею Васильевичу Киткину, руководителю «Архангельскгражданреконструкции».

Мой приход

По роду службы я часто бываю в разъездах. Но у меня, конечно, есть свой храм и приход. Хотя батюшка меня ругает (и совершенно справедливо), что я редко там появляюсь, но хвалит, если говорю, что, находясь в командировке, участвую в богослужениях. Последний раз принял Причастие опять же не в своем храме, а на Соловках.

Я прихожанин Троицкого храма, богатого историей. Среди его настоятелей – священномученик Николай Родимов. Храм был одним из самых крупных в Архангельске, третьим по вместимости после кафедрального собора и Морского собора в Соломбале. Сегодня он благоукрашается и, наконец, приобретает свой исторический облик.

Подготовила Людмила Селиванова