Архангельская епархия

Впервые весной 2015 года Русская Православная Церковь совместно с Всероссийским обществом глухих провела в Томске семинар для священнослужителей по основам русского жестового языка. Одним из слушателей курсов стал настоятель храма Воскресения Христова в Северодвинске священник Валерий Суворов.

— Отец Валерий, расскажите, как возникла идея проводить богослужения на языке жестов в храме на Яграх.

— Как такового решения — начинаем с завтрашнего дня, или с понедельника, или с первого числа — не было. Сперва мы познакомились с представителем северодвинского общества глухих Сергеем Николаевичем Зверевым, он рассказал о проектах, которые уже существуют и предложил познакомиться с ребятами из специализированной школы. Конечно же, я откликнулся на это приглашение, позже Сергей Николаевич познакомил меня с переводчиком жестового языка Жанной Аверинской.

Она пригласила меня в Северодвинское отделение ВОГ (Всероссийское общество глухих). Вы знаете, попав туда, я словно очутился в ином мире. Жанна предупредила меня, что все будет немного по-другому: «Вы не услышите звуков, шумов, все будет визуально, однако очень эмоционально и ярко».

Мы встретились с людьми, которые входят в это общество, я рассказывал им о православной вере, традициях. Мне задавали вопросы, уже тогда понял, что будут трудности: многое придется адаптировать, кроме того, переводчику надо овладеть церковной терминологией. Однако мы договорились, что общение надо продолжать.

Уже позже пришла мысль служить молебны, ведь суть общения во Христе — богослужение. Тогда переводить могла только Жанна, мы вместе подготовили текст пасхального молебна, обсудили как можно его адаптировать, как перевести. Так два года назад у нас в храме состоялось первое богослужение с переводом на язык жестов.

Потом мой помощник по миссионерской деятельности Кирилл Кочнев попросил благословения пройти вместе с супругой начальные курсы жестового языка в Северодвинске. Я с радостью благословил.

Говорить о том, что мы уже чего-то достигли не могу. Самое важное, что сейчас есть — духовный контакт, мы близки друг другу, желаем общения, духовной поддержки. Наверное, это является фундаментом для развития отношений. И я себя чувствую немного сопричастным к этому обществу.

— Расскажите, пожалуйста, о курсах, которые проходили в Томске.

— Курсы были организованы Томской Духовной семинарией в рамках реализации одного из проектов конкурса «Православная инициатива» - «Молимся Богу на русском жестовом языке». Мне было интересно погрузиться в среду людей, у которых уже есть опыт служения на жестовом языке, узнать о наработках. Нас учил замечательный педагог Людмила Михайловна Осокина. Она директор и преподаватель учебно-методического центра ВОГ. Мы знакомились как с теорией языка, так и с практикой.

Первый модуль организаторы посвятили азам — это дактильная азбука, простейшая лексика, начальные основы перевода. Мы разбирали теорию наряду с изучением практики общения. Как правильно показывать жесты, как правильно строить фразы. Нам объяснили, чем отличается перевод на иностранный язык от перевода на язык жестов, насколько этот язык образен и эмоционален. Одним из важнейших этапов обучения стало совершение Божественной литургии с переводом на жестовый язык. В конце обучения всем вручили пособия, которые помогут продолжать занятия самостоятельно. Главное держать себя в тонусе, постоянно практиковаться. Как правило слабослышащим надо совсем не много: понять, что священник хочет с ними общаться, что он не равнодушен к их проблемам и готов нести слово Божие.

Сейчас в «духовной сфере» русского жестового языка возник вопрос: богослужения переводят уже довольно давно, сформировались школы переводов, но как их сочетать? Ведь есть термины, которые требуют особого отношения. Как переводить богословские понятия, например, в Символе Веры «иже от Отца рожденного прежде всех век»? Уже остро стоит вопрос унификации словаря жестов, учитывающего все наработки. Чем больше времени упустить, тем труднее будет найти согласие. На мой взгляд, необходим некий «вселенский собор» русского православного жестового языка.

— Как вам кажется, люди, которые владеют жестовым языком, уникальны?

— Обучаясь на курсах, мы участвовали во всероссийском семинаре, посвященном опыту общения со слабослышащими. Меня удивило, что там звучали слова об особом значении, уникальности людей, занимающихся жестовым языком, уникальности служб для слабослышащих.

Это очень интересный язык, его легко воспринимают дети, своих я уже научил дактилю[1], им можно овладеть за день. Его изучение побуждает человека обратить внимание на тех, кто живет в другой среде.

На приеме у митрополита Томского и Асиновского Ростислава я озвучил такую мысль: мы не изобретаем нечто новое, говоря на жестах, не показываем свою уникальность, а раскрываем язык общения людей с Богом и друг с другом во Христе. В сердце каждого человека a priori заложены его основы, но помочь развиться, научить способности через него оценить свое сердце по заповедям Божиим, раскрыть радость богообщения и трагизм отчуждения от Творца — задача священника.

Будет слышащий человек говорить на языке жестов или нет — этот выбор определит его желание нести слово Божие. Христос говорил: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя» (Мф. 11 28-29). А как неслышащему не сбиться с пути и прийти к Спасителю, если человек не слышит слово Евангелия? Только через слово в образе жеста. Помогать глухим на этом пути, мне кажется, должны не только священники, но и миряне. Сейчас в Церкви развивается система помощников настоятелей по социальной работе. Я бы посоветовал им пройти курсы жестового языка, эти знания дополнят видение мира, интеллектуально укрепят, раскроют иные возможности. Знаете, когда я пришел к своим слабослышащим после курсов и начал что-то потихонечку говорить, они были счастливы.

— Существует ли традиционный перевод богослужений на русский жестовый язык?

— Есть книги, словари санкт-петербургской школы, насколько я знаю, ее развил Денис Заварицкий, там напечатаны схемы церковного жестового языка. Однако некоторые переводят самостоятельно. Для того, чтобы не изобретать велосипед и надо встречаться, общаться. И было бы замечательно, если отклик Церкви был более явственен: большее количество епархий предоставляло своих священнослужителей или мирян, готовых стать проводниками русского жестового языка.

Я знаю, что в Архангельске есть люди, которые пытаются переводить службы, но насколько им тяжело делать это самостоятельно, вне общения!

— Возможно, чтобы священник переводил службу самостоятельно?

— В этом деле все же нужен помощник. Есть батюшки, которые пытаются делать это сами, но все равно возникают паузы. В Томске на службе были специалисты, которые переводили хор, дьякон говорил ектенью голосом и на жестовом языке, также поступал священник, выходя из алтаря, чтобы произнести возгласы и прочесть Евангелие.

— Что самое сложное в таких богослужениях?

— Я бы скорее сказал, что помогает преодолевать сложности: люди, которым ты хочешь нести слово Божие. Потому что ты не свое слово несешь, а Спасителя. И сам, являясь проповедником, ощущаешь Его благословение, радость во Христе. А физические трудности - они проходят.

Беседовала Дарья Андреева