Архангельская епархия

По благословению митрополита Архангельского и Холмогорского Корнилия

Аркадий Малер: В истории есть начало, которое облагораживает людей

Дата публикации:25.03.2016

С христианской точки зрения после грехопадения Адама и Евы человеческая природа находится в поврежденном состоянии, и потому в истории человечества нет «золотых» веков, когда все было хорошо и доминировала некая правильная нравственность. Так отвечает богослов и философ Аркадий Малер в ответ на рассуждения о том, что лучшее во всемирной истории позади.

Исследователь и преподаватель истории христианской философии, глава интеллектуального клуба «Катехон» при РАН, член Синодальной Библейско-богословской комиссии и Межсоборного присутствия Московского Патриархата дал интервью нашему журналу во время посещения Архангельской епархии.

— Выступления священников в публичной сфере нередко подвергают критике за алармизм. Самое общее настроение критикующих сводится к ретроспективе — цветущая эпоха в развитии человечества миновала. Насколько справедливы такие оценки, которая делает светская аудитория?

— С христианской точки зрения после грехопадения Адама и Евы человеческая природа находится в поврежденном состоянии, и потому в истории человечества не было «золотых» веков, когда все было хорошо и доминировала некая правильная нравственность. На самом деле во все времена существовали не только плохие или святые люди, но даже целые цивилизации, которые Господь покарал за поведение, и цивилизации, которые спаслись только благодаря нескольким праведникам, само существование которых в глазах Бога оправдывало всех остальных.

Таким образом, мы не можем сказать, что в истории наблюдается нравственный регресс, и ни в коем случае не можем утверждать, что в истории есть прогресс. Можно сказать только одно: в ней есть начало, которое облагораживает людей. Это христианство, христианская Церковь. В той степени, в какой Церковь влияет на общество, она делает его лучше. Этот процесс как некая синусоида: когда-то влияние было лучше, когда-то хуже. В чем правда того, что в эпоху русской православной монархии, начиная с князя Владимира и заканчивая правлением императора Николая II, в целом нравственные отношения между людьми могли быть лучше, чем после 1917 года и в наше время? Не в том, что люди были нравственны, а в том, что существовали правильные этические установки, которые не подвергались сомнениям большинством людей и тем более государством. Возможно, были самые разные эксцессы, но никто бы никогда не оправдывал зло с помощью самого зла, апелляция шла к добру, к Священному Писанию, к Священному преданию.

Приведу пример из наших дней. Чем отличается православный человек от неправославного? Нельзя сказать, что православный лучше, ни в коем случае, он может быть гораздо хуже — все зависит от индивида. Но православный человек никогда не будет гордиться своим грехом, а станет стыдиться его. Он повторит этот грех, но возводить его в норму и культ никогда не будет, и это очень важно.

Возьмем православную и неправославную семьи и ситуацию, к сожалению, ставшую классической. Муж изменил жене. Она узнала об этом. Что говорит муж-атеист: «Извини, я нахожусь в особом психофизическом состоянии, у меня кризис среднего возраста, на меня особым образом повлияли звезды, настроения, атмосфера в обществе, погода, — так получилось, такова моя природа». Православный муж понимает, что не смеет оправдывать себя: он вместе с женой находится в общей системе этических ценностей, заданных Церковью. Он вынужден покаяться, попросить у супруги прощения, поскольку знает, что с точки зрения этой системы повел себя неправильно. Вот для чего в обществе нужно устанавливать четкую иерархию этических принципов: чтобы люди не смогли оправдывать зло и всегда апеллировали к добру. В этом смысле священники, которые говорят, что раньше было лучше, чем сейчас, абсолютно правы. Действительно, в этом отношении было лучше.

— Мы слышим об успехах Русской Православной Церкви в миссионерской, социальной, образовательной деятельности. Это внутренняя оценка, но некоторые священнослужители склонны видеть ситуацию иначе, их восприятие не столь радужно. К примеру, отец Георгий Митрофанов, протодиакон Андрей Кураев. Но почему же оценки разнятся, как вы видите эту ситуацию?

— Ситуация в целом, конечно, сложная. Утверждать, что у нас однозначно все хорошо или однозначно плохо, просто инфантильно. Оценки разнятся не потому, что у людей нет достаточной информации, а потому что различен критерий этих оценок. Есть православные люди, которые считают, что Церковь должна быть в исключительно хороших отношениях с государством. Они понимают православную византийскую концепцию симфонии властей как полную поддержку Церковью государства. Такое представление искажает православное вероучение, потому что есть вопросы, в которых Церковь должна государству сказать «нет», в которых она должна выступать источником смыслов, ценностей, идеологией для самого государства.

Есть и такие люди, которые считают, что Церковь обязательно должна находиться в конфликте с государством. Эта концепция вообще не имеет никакого отношения к Православию. Она пришла к нам с Запада и связана во многом с опытом советского диссидентства и полудиссидентства, которое воспринимало Церковь как ресурс борьбы с советской властью. Когда советская власть пала, а Церковь продолжила свое существование, то эти люди решили, что она должна продолжить борьбу с государством, которое больше не является ее гонителем. Поскольку Церковь не собирается бороться с государством, некоторые воспринимают Церковь как своего оппонента.

Отец Георгий Митрофанов относится к этой категории. Для него Русская Православная Церковь обязательно должна быть в конфликте с государством. Это позиция не православная, не имеющая подкрепления ни в Священном Писании, ни в Священном предании. Для данной категории людей любое сотрудничество Церкви с государством всегда будет злом. Такая позиция, с моей точки зрения, глубоко порочна, потому что наше государство сложное, противоречивое и далеко не совершенное, но в сравнении с другими политическими режимами и государственными устройствами, которые в России существовали с 1917 года, оно относится к Церкви более чем комплиментарно.

К тому же наша Церковь с 1991 года находится в положении свободного, суверенного, социального субъекта впервые за всю свою историю. Государство особо на Церковь не давит, и мы должны быть благодарны ему за это. При другой власти у нас могли бы быть большие проблемы. Мы можем критиковать государство за то, что считаем неправильным. Но следует понимать, что государство, как сказал философ Владимир Соловьев, установлено Богом на земле не для того, чтобы установить рай, а для того, чтобы не допустить ада. Это, собственно, христианская позиция. Мы не можем конфликтовать с государством, но можем с конкретными политиками в соответствии с политическими позициями. Поэтому различие в оценках связано с мировоззренческими критериями. Если они неправославные, то будут вступать в конфликт друг с другом. Задача Церкви сделать так, чтобы наше мировоззрение было православным, чтобы все в этом мире оценивать с точки зрения Православия, то есть с точки зрения Священного Писания, Священного Предания. Тогда у нас будет цельная позиция, и мы сможем все достаточно адекватно оценить.

— Протоиерей Владимир Воробьев, ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета в своем интервью для нашего журнала отметил, что церковная власть недостаточно уделяет внимания теологическому образованию. Он также обратил внимание на то, что, к примеру, католическая Церковь иначе оценивает религиозное образование — на Западе много вузов, где преподают богословские дисциплины. А что вы думаете по этому поводу?

—Я согласен с тем, что в наших церковных учебных заведениях богословскому образованию уделяется недостаточно внимания. И здесь вряд ли со мной кто-то не согласится: преподавание догматического богословия у нас поставлено, мягко говоря, не очень совершенно, поскольку считают, что это сфера довольно отвлеченная и не имеет отношения непосредственно к повседневной жизни. Потому можно уделять огромное внимание социальному служению, работе с молодежью, развитию миссионерства, а догматика — что-то из прошлых веков, то, что когда-то высокие умы написали, и теперь это уже вряд ли кому-то нужно.

Однако догматика — это основа Церкви. Как и если Христос не воскрес, то все, что мы делаем, бессмысленно, так и любое догматическое положение Православной Церкви настолько значимо, что если оно неправильно, то сама Церковь — неправильна.

Приведу два примера игнорирования догматической сферы. Когда в последний раз нашей Церковью был канонизирован хотя бы один святой именно за его вклад в догматическое вероучение? Это большой вопрос, у нас канонизируют за мученичество, за исповедничество… А чтобы человек прожил спокойную жизнь и просто вложился в развитие богословия — таких канонизаций не было. С другой стороны, можете ли вы представить ситуацию, чтобы какого-нибудь человека, публичного деятеля Церкви, могли бы анафематствовать за то, что он проповедует маргинальную ересь, осужденную на не самом известном Соборе? В реальности вряд ли, потому что считается, что это частное богословское мнение.

Считаю, что именно догматическому богословию, которое стоит в центре всего церковного богословия, у нас уделяется крайне недостаточно внимания. Можно привести только один позитивный пример. Я преподаю в Москве в школе православного миссионера. Там догматика находится в центре внимания, эта школа основана отцом Даниилом Сысоевым. Без догматики вся остальная деятельность представляется совершенно невозможной. Я не вижу этого в других православных учебных заведениях. В то же время пример с католиками мог бы быть, с моей точки зрения, адекватен, если бы мы говорили о 19 веке. Да, на Западе церковных вузов значительно больше, чем в России. Но из этого не следует, что они проповедуют христианство и тем более правильное христианство.

Это как с государством. Есть государства официально светские, а есть официально религиозные. Но это не значит, что официально светские государства на деле могут достаточно последовательно проводить свою светскую политику, а религиозные на деле могут быть достаточно религиозны. Например, Англия, которая является религиозным государством, где королева — глава Церкви, а религия финансируется государством. Но Англия — это и страна, где огромное количество атеистов и англиканская церковь представляет собой, скорее, клуб по интересам, чем Церковь Христову. С другой стороны, официально светская Польша, где невозможно себе представить, что католицизм имел бы проблемы с государством.

То же самое с образованием. От того, что какое-то учебное заведение называется христианским, православным, церковным, даже богословским, еще не значит, что его преподаватели преподают догматическое богословие, а студенты выходят достаточно подкованные в этой сфере. И наоборот, светский факультет в светском вузе, если там хоть один преподаватель, который хорошо разбирается в христианстве, будет проводить свою миссию.

Беседовала Людмила Селиванова

Возврат к списку




Публикации

Митрополит Корнилий: Собор станет духовным центром Архангельска
25 Авг 2023

Митрополит Корнилий: Собор станет духовным центром Архангельска


Интервью Митрополита Архангельского и Холмогорского Корнилия

Церковь и университет: сотрудничество на пользу молодым
17 Авг 2023

Церковь и университет: сотрудничество на пользу молодым


Молодой человек, осваивающий религиоведческую специальность, прошел в Архангельской епархии преддипломную практику. Он занимается переводами текстов христианской тематики.
С «Вестником Архангельской митрополии» Иван поделился соображениями по поводу своей деятельности и рассказал читателям о взглядах на духовную жизнь.

Протоиерей Евгений Соколов: Выпускной — не повод для пьянки
16 Июн 2023

Протоиерей Евгений Соколов: Выпускной — не повод для пьянки


Двадцатые числа июня превращаются в малый апокалипсис, полагает священник.

Пусть тяжелые новости не угнетают
3 Мар 2023

Пусть тяжелые новости не угнетают


О празднике Торжества Православия рассказывает глава миссионерского отдела Архангельской епархии протоиерей Евгений Соколов.