Архангельская епархия

• 
• 
• 

В сентябре в Архангельске на базе Александро-Невской школы начали работать семейные классы Русской классической школы. Это новый, пилотный проект образовательного отдела епархии. О том, что это за классы и почему именно такая форма обучения была выбрана, нам рассказала руководитель проекта, педагог, тренер-методист Русской классической школы Ирина Костюченко. А священник Димитрий Костюченко поведал «Вестнику митрополии» о проекте миссионерского отдела — епархиальных богословских курсах, которые в октябре распахнули свои двери для взрослых слушателей уже в девятнадцатый раз.

Русская классическая школа

— В сентябре открылись семейные классы Русской классической школы в здании Александро-Невской школы. Матушка Ирина, расскажите, что это за проект и как он соотносится с образовательной деятельностью епархии?

— Да, действительно, в Архангельске открылись три класса РКШ, и мы никогда не скрывали, что работаем именно с «семейниками». По благословению митрополита Корнилия мы готовимся к открытию православной школы, а это длительный процесс. Ближайшие два года по соседству с нами в этих помещениях будет размещаться Детская музыкальная школа Баренцева региона №1, такое решение принято руководством епархии и региона.

Соседство с музыкальной школой позволит нам проводить совместные мероприятия, концерты и фестивали. Также в этом году у них открылось новое направление — церковное пение, что тоже очень близко православным семьям. Многие наши ученики — воспитанники этой музыкальной школы, сразу после уроков они смогут посещать занятия музыкой, оставаясь в том же здании.

А для нас это — время, возможность подготовиться к лицензированию и аккредитации православного общеобразовательного учреждения. Мы решили не ждать, а начать заниматься хотя бы с детьми, которые находятся на семейной форме обучения. Параллельно мы будем работать с педагогами, готовить кадры и программы. Конечно, мы будем прилагать все усилия, чтобы после завершения лицензирования это учебное заведение продолжило работать по учебно-методическому комплексу «Русская классическая школа» как экспериментальная образовательная площадка. Положительный опыт таких площадок есть у многих российских муниципальных школ.

— Почему вас так привлекла именно программа РКШ? В чём её преимущество?

— Когда я работала в школе и сталкивалась с другими современными программами, то замечала, что у детей возникают проблемы в самом элементарном: они не умеют осмысленно читать, делать выводы, уже на начальной ступени учеба вызывала у них отвращение. Обилие умных слов вызывало у детей непонимание, когда о простом говорили сложными словами, и надо было просто зазубривать правила.

Я начала искать выходы, а коллеги говорили, что так составлены программы, что мы заложники системы, и надо просто принимать эти условия. Мы вынуждены были давать ученикам хаотичные разрозненные знания, формируя у детей клиповое мышление. Учитель в наше время воспринимается не как наставник, преподаватель, который передает знания и опыт, а как некий тьютор, навигатор, направляющий учеников на поиск знаний в интернете. Часто случались и вовсе абсурдные ситуации, когда учитель даже не пытался объяснить ученикам материал, а просто говорил запомнить конечный результат. Дети не умеют выводить формулы, размышлять, осознавать, что они делают, а ведь для них это очень важно — понимать смысл. В итоге они приучаются к механическим бессмысленным действиям ради действий и теряют всякий интерес к учебе.

Это не новодел

В такой момент я случайно узнала о программе РКШ, начала активно изучать ее, знакомиться с видеоматериалами, публикациями, и поняла, что это и есть тот выход, который я искала. Здесь каждое действие имеет смысл, ребята понимают, что они делают и зачем это нужно. Методическая система РКШ продумана до мелочей, материал усложняется постепенно, и на ребенка не сваливается обилие умных слов, которые он просто не готов осознать. Многие термины появляются лишь в третьем классе, когда дети уже владеют каким-то опытом и готовы их воспринять.

Пример из арифметики. Когда дети начинают изучать умножение, то знак этого действия они читают как «взять»: по две палочки взять три раза, по пять палочек взять семь раз. Так дети понимают, что в основе умножения лежит сложение, они осознают, что происходит с цифрами, а не просто зазубривают их. Программа создана природосообразно с возрастом ребенка, и понятно, что уже во втором и третьем классах дети легко усваивают и оперируют словом «умножить» вместо слова «взять». Сначала формируется навык, а потом дается его название. Такие промежуточные понятия — не новодел, а опробованная и успешная методика Константина Ушинского, дополненная разработчиками РКШ.

В словесности мы детально изучаем слова, которые пишем, и тем самым поднимаем огромный пласт русской культуры.

— Это важно, потому что русская классика становится всё менее понятной детям. Совсем недавно мне попалась на глаза статья московской журналистки о том, как она с сыном-второклассником учила восемь строк пушкинского стихотворения «Осень». Ребенок не мог понять, что такое «очей очарованье» и «в багрец и золото одетые леса»…

— Вот именно. А у детей, обучающихся по программе РКШ, нет таких проблем! Классическая литература не вызывает у них никаких трудностей в понимании. Нас часто ругают, что мы напрасно окунаем учеников в прошлое, постоянно изучая такие слова, как амбар, кочерга, сенокос, что дети живут в XXI веке, и им это не нужно. Но ведь человек — не былинка в мире, у него есть корни, культура, и знать их необходимо. А современность он поймет и так, мы же не изолируем детей от мира, они в нем живут и всё перенимают. Смартфон, компьютер, интернет они осваивают легче, чем мы в свое время.

Любовь к ребенку, учет его психофизиологических особенностей развития, внимания — основа программы Русской классической школы.

В центре Бог

— Какие предметы изучают ваши ученики? Они отличаются от обычной школы?

— Во-первых, у нас уроки не математики, а арифметики. На этом предмете дети изучают числа и действия с ними, как происходило в школах до реформы 1970 года. Ученики решают примеры и задачи разных типов, у них формируются очень мощные вычислительные навыки, в том числе и устные. Также наши воспитанники изучают русский язык и словесность (чтение). Эти два предмета связаны: когда дети прочитали на словесности какой-то текст, на уроках русского языка они будут работать с тем же материалом. Они поймут не только смысл прочитанного, но и подробно разберут его грамматическую часть.

У нас нет уроков окружающего мира, эта программа интегрирована в курс словесности и даётся на основе текстов Ушинского, очень последовательно, формируя у ребенка стройную картину мира, в центре которой Бог.

Современные уроки окружающего мира, на мой взгляд, приносят больше вреда, чем пользы: они дают какие-то хаотичные, раздробленные знания, а задача ученика зачастую — лишь найти в интернете ответы на вопросы и написать проект. Какой проект может написать первоклассник, если он еще последовательно думать не научился? Понятное дело, что задание делают за него родители.

Мы же даем детям только то, что они готовы понять и выполнить. Также ученики РКШ изучают церковнославянский и английский языки, Закон Божий и историю, есть уроки рисования и музыки.

— Расскажите о ваших учителях.

— У нас работают дипломированные педагоги, один учитель даже имеет ученую степень кандидата биологических наук. У другого помимо педагогического образования есть диплом логопеда. Методическую помощь нам оказывает старший преподаватель кафедры педагогики и психологии детства САФУ Галина Неверович.

— Какие еще плюсы есть у ваших классов?

— Малокомплектность. В каждом классе обучаются не более 11 детей. Также наш проект имеет конфессиональную направленность и формирует православное мировоззрение. Занятия у нас начинаются с молитвы, и дети, которые пришли из церковных семей, чувствуют себя комфортно. Мы сразу позиционировали себя как православная школа, поэтому родители, которые привели к нам своих детей, знали о нашей конфессиональной принадлежности и о том, что дети будут посещать богослужения. Мы стараемся сделать так, чтобы наши воспитанники учились в нравственно здоровой среде, а также пытаемся напитать их красотой и историей земли, на которой они живут. Постоянно выезжаем в музеи, на выставки, посещаем конные клубы.

У нас есть ученики, которые перешли к нам из обычных школ, и они не хотят туда возвращаться! То, что детям здесь хорошо, — для нас лучшая награда.

В Архангельске нет ни одной православной школы, и многие родители рады, что появился хотя бы такой пилотный проект, позволяющий их детям получать общие знания без отрыва от духовной культуры. Дети не могут ждать, пока мы оформим все документы, их уже сегодня нужно обучать. Поэтому по благословению митрополита Корнилия решено было начать обучение в единственно возможной форме. Надо отметить, что это произошло в год, когда Русская Церковь отмечает 800-летие святого благоверного князя Александра Невского, небесного покровителя архангельской православной школы, под молитвенным покровом которого существуют и наши классические классы.

Миссионерское поле для мирян

— Отец Димитрий, новый учебный год начался и на православных богословских курсах Архангельской епархии. Расскажите, что это за проект и кому может быть интересен именно он.

— Целевая аудитория курса такова: во-первых, это люди, которые только начинают воцерковляться, во-вторых — те, кто уже много лет ходит в храм, но до сих пор по каким-то причинам не знает в системе азов своей веры, и, в-третьих — те, кто интересуется Православием. Также есть слушатели, которые уже не один раз прослушали этот курс, но им необходимо постоянное напоминание, более глубокое осознание услышанного материала. Им интересно, им нравятся атмосфера, встречи с разными

лекторами и общение.

Помимо просветительской функции, поскольку мы работаем при миссионерском отделе епархии, одна из главных целей нашего обучения — подготовить людей идти дальше. Мы ещё называем их начальными. Слушатели учатся 4 года, им преподается широкая палитра богословских предметов. Поэтому люди, которые окончили этот курс, имеют серьезную подготовку и могут стать на приходах помощниками настоятеля по миссионерскому служению. Было бы здорово, если бы с помощью этих курсов мы смогли сдвинуть это направление, потому что священнослужителю сложно осуществлять миссию без помощи мирян.

Очень важно, что может сказать мирянин человеку, впервые переступившему порог храма. Люди зачастую стесняются, даже боятся задавать какие-то вопросы священникам, и здесь широкое миссионерское поле как раз для прихожан — работников церковных лавок, помощников настоятеля. А подготовить их к такому служению — одна из главных целей богословских курсов.

— Мне подумалось, что начальными они называются, потому что это некая подготовительная ступень для тех, кто собирается поступать в духовные вузы…

— Так было в свое время, когда в Архангельске действовал филиал Свято-Тихоновского института. Благодаря курсам, многие потом легко поступали на богословские факультеты или в духовные семинарии, как было, например, у меня.

— А можно сказать, что курсы — некая воскресная школа для взрослых, или же это совсем иное?

— Не совсем. Воскресная школа — это элемент приходской жизни, где одни и те же люди встречаются на службах, на занятиях, вместе отправляются в паломничества. Здесь же присутствуют люди из разных приходов, расположенных в разных городах и поселках, а кто-то и вовсе ещё не начал посещать богослужения, но пожелал познакомиться с Православием и стать слушателем наших курсов.

Это систематическая площадка со своими традициями, и люди здесь попадают в другой формат.

Можно прийти на любую лекцию

— Срок обучения — четыре года. Как человек попадает на следующий курс? Он сдает экзамены, или же сам для себя определяет, что готов перейти на следующую ступень?

— У нас не училище и не семинария, поэтому строгого контроля, зачетов нет. Только в конце четвертого года слушатели сдают экзамен и выполняют письменную работу, после чего получают удостоверение о прослушанном курсе. Единственное, что мы отслеживаем — это посещаемость.

— То есть курсы не подразумевают свободное посещение?

— Посещение свободное, да, но если ты хочешь получить документ об окончании православных богословских курсов, у тебя должно быть прослушано определенное число лекций.

— А если я хочу бывать только на занятиях какого-то конкретного преподавателя?

— Да, у нас бывает и такое. Люди приходят на определенные предметы, которые им интересны, такое посещение тоже не воспрещается.

— То есть можно прийти в любой день, на любую лекцию, и никто меня не выгонит?

— Совершенно верно. Я сам лично приглашал своих прихожан, которые несут послушание на клиросе, прослушать отдельный курс литургики, который я преподаю. Это было нужно для того, чтобы они знали, что и в какой момент происходит во время богослужения.

— Сколько же слушателей доходит до конца курса?

— Примерно человек 20.

— А на первый курс сколько в среднем приходит людей?

— Около 50–70 человек каждый год. С каждым старшим курсом группа становится всё меньше по разным причинам.

— А возрастной ценз?

— В основном это люди старшего возраста. Молодежь есть, но её немного, она составляет процентов 30 от общего числа. Но те, кто ходит, по большей части это мужчины, считают курсы полезными и интересными для своего возраста. Как раз из таких молодых людей многие и стали помощниками настоятелей по миссионерству и нашли практическое применение полученным у нас знаниям. Но есть и те, кто после окончания курсов никак не участвует в жизни прихода, поэтому, чтобы активизировать таких людей, было бы неплохо ввести еще практические занятия. Наши воспитанники могли бы помогать в воскресных школах или участвовать в других приходских проектах. Многие просто стесняются предложить свою помощь, а кто-то боится, что у него не получится. Просветить — это одна история, а использовать знания инструментом для миссионерской деятельности очень сложно.

Настоятелям нужна помощь

— Насколько нужна настоятелю помощь таких мирян?

— Очень нужна! Вот я — настоятель и единственный священник Сретенского храма в Заостровье, это под Архангельском. Каждую субботу у нас проходят оглашения — подготовительные беседы перед таинством Крещения. На этот же день часто выпадают требы — отпевания, панихиды, молебны, которые кроме меня в Заостровье никто не совершит. Состыковать всё бывает крайне сложно. Уже несколько лет   я пытаюсь найти человека, который смог бы взять на себя огласительные беседы, чтобы я мог спокойно заниматься богослужениями. Поэтому помощники священнослужителям крайне необходимы, и наши выпускники вполне могут ими стать.

— В этом году будут ли какие-то изменения в программе курсов, или, может быть, в преподавательском составе?

— Да, у нас появился новый лектор по сектоведению, его будет читать священник Кирилл Кочнев.

В остальном программа останется та же. Протоиерей Евгений Соколов, руководитель курсов, традиционно ведет введение в катехизис. Новый и Ветхий Завет читает священник Михаил Юров. Небольшой курс по литургике преподает игумен Феодосий (Нестеров). Яна Харитонова будет читать историю Русской Церкви и часть апостольского корпуса, ей помогает Светлана Никитина. Я преподаю историю древней Церкви и введение в Таинства.

— Какие-то новые предметы появятся?

— Совсем новые для нас — патрология и догматическое богословие, а также планируется отдельный курс — актуальные документы жизни Церкви, рассматривающий социальную концепцию Русской Православной Церкви и весь спектр её базовых документов.

— Предметов немало. Сколько времени занимают курсы?

— Занятия проходят раз в неделю, по пятницам, с 18 до 21 часа в аудитории № 2101 Северного государственного медицинского университета (проспект Троицкий, 51). За это время у слушателей проходят две или три лекции.

Елизавета Попова

Фото Александра Малаховского

Статья из «Вестника Архангельской митрополии» №4 за 2020 год.

Фото к публикации: