Святые и святыни
Священномученик Арсений, митрополит Ростовский
1697 – 1772
Память – 28 февраля/12 марта
История земного жития священномученика Арсения (Мацеевича) напоминает судьбы двух северных святых, о которых рассказывалось выше, – преподобного Иова Соловецкого и святителя Филиппа Московского. «В продолжение своей жизни и деятельности он носил три имени: при рождении его назвали Александром; известным он стал и в духовном и в светском мире, как в России, так и вне ее, под монашеским именем Арсения; умер же он под именем расстриги Андрея Враля» (73, 13), пострадав за Церковь Христову.
Священномученик Арсений происходил из польской шляхты (73, 14) и «был сыном священника из Владимиро-Волынской епархии. Учился в Львовской школе, затем в Киевской академии» (71, 424). В 1716 году в возрасте девятнадцати лет он принял монашеский постриг и получил должность проповедника и учителя латыни в Новгород-Северском Спасском монастыре. Спустя два года он был рукоположен в иеромонаха. В 1729 году по поручению сибирского митрополита Антония (Стаховского) иеромонах Арсений отправился в Сибирь «для проповедования Слова Божия» и провел там два года (73, 15). На обратном пути он совершил паломничество в Соловецкий монастырь, где с энтузиазмом, характерным для него, пытался переубедить игумена по имени Иоасаф, сосланного туда за переход в старообрядчество и «некоторые дерзновенно важные слова» (72, 316). Арсений не только спорил с Иоасафом, но даже написал для него специальное «Увещание». К сожалению, все его старания оказались безуспешными – упорствующий игумен «ревновал не по разуму» не столько за Православную веру, сколько за старый обряд...
В 1734 году по благословению архиепископа Архангельского и Холмогорского Германа (Копцевича) святой Арсений в качестве судового священника участвовал в четырех морских экспедициях на Камчатку, но в 1737 году по причине развившейся у него цинги вынужден был оставить службу на флоте. Он стал заниматься преподавательской деятельностью, законоучительствовал в кадетском корпусе, а также в гимназии при Академии наук (73, 17 – 18). Святой Арсений был и «экзаменатором ставленников. Он должен был испытывать лиц, которым предстояло посвящение в священники или диаконы, в знании ими всего нужного для этого сана. Живого, пылкого характера, твердый и настойчивый, он выказал в этой должности большую строгость» (69, 110).
Не менее строг и принципиален был святитель Арсений, когда дело касалось защиты интересов Православной Церкви. Так, в 1740 году, присягая малолетнему Иоанну IV Антоновичу, он отказался присягать его матери как регентше, ибо она оставалась протестанткой» (71, 424). Безусловно, что, идя на этот шаг, святитель Арсений был готов понести всю полноту ответственности за свой поступок. К счастью для него, из-за кратковременности царствования Иоанна Антоновича, его смелый поступок обошелся без последствий. В 1741 году Арсений, уже имевший к тому времени сан архимандрита, был назначен митрополитом Тобольским. Давая присягу на архиерейство, он совершил весьма смелый по тем временам поступок, сделав приписку, текст которой мы приведем ниже.
Митрополит Арсений смело заступался перед светской властью не только за священнослужителей, которых местные воеводы и чиновники брали под арест и судили, а также за крещеных коренных жителей Сибири, даже за крепостных. При этом он говорил о том, что произвол чиновников, которые «бедное священство гонят и бьют», подрывает доверие к Православной вере среди местных жителей, в связи с чем «церкви пустуют, а новокрещеные наставления лишаются не от нашего нерадения, но от гонения нерассудных светских командиров» (73, 22). Защищая свою паству, он обращался с просьбами о поддержке не только к Синоду, но и к самой императрице. Возможно, именно с этим было связано то, что на Тобольской кафедре святой Арсений пробыл всего два месяца, после чего был поставлен митрополитом Ростовским и сделан членом Синода.
В то время императрицей была дочь Петра I Елизавета Петровна, которую Е. Поселянин характеризует как «искренне набожную и искренне преданную Церкви». Она доброжелательно относилась к митрополиту Арсению, вероятно, понимая, что за его поступками, казавшимися современникам весьма смелыми и даже дерзкими, стоят глубокая вера и ревность по Боге. Так, митрополит Арсений отказался принести присягу, которую давали члены Синода со времени Петра I, а также являться в Синод. Он объяснил это тем, что находит несогласными с требованиями своей совести следующие слова, входившие в присягу: «Исповедаю же с клятвою крайнего судию духовныя сея коллегии быти самую Всероссийскую Монархиню, Государыню нашу». «Митрополит указывал, что выражение это неправильное, так как единственный Глава Церкви есть Христос» (69, 111 – 112). Причины своего отказа принести присягу и заседать в Синоде святой Арсений объяснил императрице, и, как видно, она сочла их уважительными, оставив его поступок без последствий. Однако среди членов Синода возникла затаенная неприязнь к смелому архиерею. Когда вскоре после этого в бумагах Синода был обнаружен текст архиерейской присяги «с припиской», которую дал митрополит Арсений, вступая на Тобольскую кафедру, от него потребовали объяснить, на каком основании он посмел сделать в ней изменения. В тексте присяги митрополита Арсения вместо последних строк, процитированных нами, были следующие: «Исповедую с клятвою Крайнего Судию и законоположителя своего духовного правительства быти Самого Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, полномощного Главу Церкви и Великого Архиерея и Царя, всеми владычествующего и всем имущего судити живым и мертвым». Несмотря на то, что разбирательство дела об этой присяге продолжалось три месяца, оно окончилось без последствий для митрополита Арсения.
Возглавляя Ростовскую епархию, святой Арсений уделял много внимания не только ее административным делам, но и вопросам образования. «В семинарии, которую он перевел из Ростова в Ярославль, было уже 500 воспитанников» (69, 113). В области образования он был сторонником того, чтобы преподавание велось не на латыни, как это было тогда принято, а на понятном любому школяру русском языке. Он доказывал свою правоту тем, что в православных храмах богослужение совершается не на чужеземных наречиях, а на родном языке. Он также много проповедовал: «в библиотеке ярославской семинарии хранились три тома рукописных его проповедей» (69, 112).
Среди жителей Ростова он оставил по себе «глубокую память как святитель распорядительный, строгий, но вместе с тем и снисходительный. С нарушителями церковного благочиния этот «великий господин», как именовали его в официальных бумагах, обращался сурово и без всякого послабления. Виновные подвергались у него строгим взысканиям, какие применялись всеми архиереями». Как и в Тобольске, он защищал своих подчиненных перед «сильными мира сего». Существовало предание, что один чванливый и жестокий помещик, желая унизить священника из своего села, заставил его в праздник Рождества Христова славить Христа в хлеву. Когда митрополит Арсений узнал об этом, он вызвал к себе помещика и приказал выпороть его плетьми (73, 32 – 35). Современному человеку такой поступок святителя может показаться жестоким, однако следует вспомнить, что телесные наказания для священнослужителей и монахов были отменены только в царствование Екатерины II (69, 142) и заступиться за бесправного священника перед всесильным барином во времена святителя Арсения мог только очень смелый человек.
Безусловно, что митрополит Арсений временами был жесток и бескомпромиссен. Однако он умел оказывать и «милость к падшим». Так, он оказывал помощь Бирону, некогда грозному и всесильному фавориту императрицы Анны Иоанновны, находившемуся в ссылке в Ярославле. «Впоследствии Бирон при всяком случае выражал Арсению свою благодарность» (73, 35).
Не менее противоречив был владыка Арсений и в личной жизни. Он отличался хозяйственностью, увлекался коневодством. Табуны, принадлежавшие архиерейскому дому, насчитывали до шестисот голов лошадей. Породистые лошади с конных заводов Ростовского митрополита доставлялись даже к царскому двору (73, 70). В то же время святой Арсений щедро раздавал милостыню. После двадцатилетнего управления богатейшей Ростовской епархией «у него не оказалось ни роскошной одежды, ни хорошей посуды, ни денег, ни богатых запасов, исключая десяти пудов сахара, который подарили ему купцы» (73, 34).
В 1764 году был издан указ императрицы Екатерины II об отобрании в казну имений монастырей и введения штатов. Один из биографов святителя Арсения, Е. Поселянин, определил этот указ как «самое грустное проявление церковной политики Екатерины». В своем сборнике «Русская Церковь и русские подвижники XVIII века» он приводит некоторые цифры, подтверждающие это. По сведениям Поселянина, «до введения штатов в Великороссии было 732 монастыря мужских и 222 женских. Штатами же положен 161 монастырь мужской и 39 женских. Из 954 раньше существовавших монастырей росчерком пера было уничтожено 754, оставалось двести, лишь пятая часть русских монастырей! Тогда же было запрещено без разрешения императрицы открывать новые монастыри. Реформа дала государству по 3 млн в год дохода, но громадная часть монастырских имений была роздана Екатериной в дар своим фаворитам, так что государство получило от отобрания их недолгую пользу. Было обещано при отобрании имений обеспечить духовные школы и духовенство, но это обещание забыто» (69, 107 – 108).
Митрополит Арсений посчитал своим долгом выступить против этого указа, хотя, безусловно, знал, что смелое выступление за правду Христову, в защиту Церкви Православной принесет ему мученический венец. Владыка Арсений подал в Синод несколько протестов, а в Неделю Торжества Православия, когда предаются анафеме враги Церкви, велел произнести анафему «обидчикам церквей и монастырей» (69, 117). Вслед за этим, по известному выражению писателя Н.С. Лескова, для митрополита Арсения «кончилась жизнь, началось житие». Житие, полное страданий.
В марте 1763 года святой Арсений был арестован. По преданию, за несколько часов до ареста он сказал келейнику: «Гости будут ко мне за полночь». Действительно, в полночь за ним приехал гвардейский офицер по фамилии Дурново, чтобы отвезти опального митрополита на суд в Москву. Владыка отказался благословить офицера: «Я уже не архиерей», – сказал он. Действительно, на суде, состоявшемся 14 апреля того же года, митрополита Арсения приговорили к лишению архиерейского сана и монашества и отдаче под суд светской власти. Однако императрица смягчила приговор: владыка был лишен сана и как простой монах подлежал отправке в ссылку в один из северных монастырей. Местом его ссылки стал Николо-Корельский монастырь.
Упомянем еще об одном примере прозорливости Арсения. Когда его лишали сана, он предсказал трем членам Синода, участвовавшим в этой процедуре, их печальную судьбу. Его предсказание сбылось: один из этих архиереев был убит, другой умер в пути, добираясь до своей епархии, третий умер в страшных мучениях от опухоли языка (69, 120).
В ссылке святой Арсений пробыл четыре года. «Чернил, бумаги и перьев ему не давали. Никого к нему не допускали, а выходить, и то под караулом, позволяли лишь в церковь, и непременно в часы богослужения» (69, 121). Три раза в неделю его водили «на черные работы». Один из охранявших его людей, офицер Маврин, «рассказывал потом, как Арсений рубил дрова, таскал воду, подметал и мыл пол. «Как святой», – прибавлял он» (71, 468). Братия монастыря отказывалась видеть в нем преступника, заслужившего наказание; напротив, его почитали как страдальца за правду. Несмотря на то, что святой Арсений был лишен сана, иноки, в том числе настоятель монастыря, брали у него благословение. «Настоятель часто посещал ссыльного, и они вели беседу и о духовных предметах, и о внешних событиях, касаясь и политики. Часто в беседе принимал участие и подпрапорщик Алексеевский, приставленный к Арсению» (69, 122).
Содержание одной из этих бесед стало предметом доноса на митрополита Арсения и обвинения его в государственном преступлении. В декабре 1767 года над ним состоялся новый суд. На этот раз приговор был крайне жесток – его лишили монашеского чина, переименовали в Андрея Враля и отправили в пожизненное заключение в Ревельскую крепость. Императрица Екатерина лично сообщила коменданту крепости о том, как следует содержать ссыльного: «У вас в крепкой клетке есть важная птичка. Береги, чтоб не улетела! Надеюсь, что не подведете себя под большой ответ. Народ очень почитает его исстари и привык считать святым, а он больше ничего, как превеликий плут и лицемер» (69, 123).
Свое последнее испытание святитель Арсений принял безропотно, смирившись перед волей Господа. В заключении он много молился, читал Священное Писание. После его смерти на стене камеры, где он содержался, нашли сделанную им надпись: «Благо мня, яко смирил мя еси». «Другие читали: «благословен смиривый мя» (71, 479). Умирая от голода и лишений в тюремной камере, святой Арсений благословлял Господа и тех, кто послужил невольными орудиями Его всесвятой воли – так, как делал это в далекие времена другой страдалец – праведный Иов. Во множестве скорбей, постигших его в одночасье, единственными его словами были: «Господь дал, Господь и взял, как было угодно Господу, так и сделалось, да будет имя Господне благословенно!» (Иов. 1, 21).
В каземате одной из башен Ревельской крепости 28 февраля 1772 года завершилась полная страданий жизнь священномученика Арсения. Существует предание, что перед смертью к нему был послан священник, чтобы исповедать и причастить умирающего арестанта. Однако, войдя в камеру, священник в ужасе выбежал оттуда и сказал: «Вы мне говорили, что надо исповедать и причастить преступника. А предо мною стоит на коленях архипастырь в полном облачении» (69, 125). Разумеется, на заключенном не было архиерейского облачения. Его тюремной одеждой после расстрижения был крестьянский армяк. Этим видением Господь показал священнику, что перед ним не преступник, а святой.
Народное почитание святого Арсения началось еще при его жизни. «Народ, чуткий в различении людей, в особенности же – Божиих людей, признал его великим страдальцем» (69, 110). Изображения его в каземате, одетого в крестьянскую одежду, с надписью внизу: «Андрей страдалец» были распространены в народе. В дореволюционные годы один из его почитателей, помещик из Орловской губернии Лопухин, поставил ему памятник в своем имении, а «в Николо-Корельском монастыре богомольцы стали посещать подвальную келию Арсения и молиться там, как в святом месте» (71, 479).
Господь прославил своего угодника после его преставления. В 1821 году во время перестройки Никольской церкви, рядом с которой был погребен святой Арсений, его могила была обнаружена «под солеей около Царских врат». В Сибири жители окрестностей города Верхнеудинска ежегодно совершали панихиды у могилы местночтимого подвижника, которого они отождествляли со священномучеником Арсением (71, 479).
Святой Арсений был реабилитирован 15 августа 1918 года. На Поместном соборе Русской Православной Церкви было принято определение о признании недействительности лишения сана священнослужителей по политическим мотивам (74, 46). Определением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви от 13 – 16 августа 2000 года священномученик Арсений, «принявший мученическую смерть за Христа и Его Церковь», был причислен к лику святых. К спискуПубликации
Митрополит Корнилий: Собор станет духовным центром Архангельска
Интервью Митрополита Архангельского и Холмогорского Корнилия
17 Авг 2023Церковь и университет: сотрудничество на пользу молодым
Молодой человек, осваивающий религиоведческую специальность, прошел в Архангельской епархии преддипломную практику. Он занимается переводами текстов христианской тематики.
С «Вестником Архангельской митрополии» Иван поделился соображениями по поводу своей деятельности и рассказал читателям о взглядах на духовную жизнь.
Протоиерей Евгений Соколов: Выпускной — не повод для пьянки
Двадцатые числа июня превращаются в малый апокалипсис, полагает священник.
3 Мар 2023Пусть тяжелые новости не угнетают
О празднике Торжества Православия рассказывает глава миссионерского отдела Архангельской епархии протоиерей Евгений Соколов.