Архангельская епархия

1877 – 1961

Память – в Соборе Курских святых – 29 мая/11 июня

в Соборе новомучеников и исповедников Российских –

воскресенье 25 января или ближайшее после 25 января

Судьба этого святого ярка и неповторима. В своей земной жизни он соединил два служения – Богу и людям: одно – в качестве архипастыря, другое – как врач-хирург.

Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий (так звали в миру святого Луку) родился в 1877 году в Керчи в семье провизора. После окончания гимназии в Киеве он решил посвятить себя медицине. Сам он впоследствии вспоминал, что испытывал больше склонностей к занятиям живописью, тогда как «к естественным наукам чувствовал почти отвращение» (92, 14); тем не менее как глубоко верующий человек святой Лука посчитал своей обязанностью «заняться тем, что полезно для страдающих людей» (93, 11). Этот жертвенный поступок был вознагражден Богом. Учась на медицинском факультете Киевского университета, он увлекся хирургией. Впоследствии о его хирургическом мастерстве было сложено много легенд. Сам же он в своих «Воспоминаниях» писал об итоге своих юношеских исканий следующее: «Из неудавшегося художника я стал художником в анатомии и хирургом» (92, 14).

По окончании университета В. Ф. Войно-Ясенецкий в составе медицинского отряда Красного Креста участвовал в русско-японской войне, успешно оперировал раненых в военно-полевом госпитале в Чите. Там же он встретил женщину, которая стала его женой и матерью его четверых детей – сестру милосердия Анну Ланскую, которую раненые прозвали «святой сестрой» за ее «исключительную доброту и кротость характера» (92, 17).

Впоследствии семья Войно-Ясенецких жила в разных городах России – Ардатове, Фатеже, Переславле-Залесском, Ташкенте. Валентин Феликсович много и успешно оперировал больных, занимался научной работой. В 1915 года вышла его первая книга – «Регионарная анестезия», посвященная вопросам местного обезболивания при оперативном лечении больных. За эту работу он был удостоен премии Варшавского университета, которая присуждалась авторам «лучших сочинений, прокладывающих новые пути в медицине» (93, 15). В 1916 году за этот труд В.Ф. Войно-Ясенецкий был удостоен степени доктора медицинских наук. Тогда же у него возникла мысль изложить свой обширный хирургический опыт в книге под заглавием «Очерки гнойной хирургии». Причем, как он вспоминал позднее, ему явилась «крайне странная, неотвязная мысль: когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа» (93, 17).

В 1917 году умерла от туберкулеза жена Валентина Феликсовича. В 1921 году он принял сан священника, в 1923 году – монашеский постриг с именем Лука и епископский сан. Стать священником ему предложил епископ Ташкентский и Туркестанский Иннокентий (Пустынский), впоследствии примкнувший к обновленцам и ставший, несмотря на свою ненависть к раскольникам, обновленческим «митрополитом Северного края». Местом жительства этого «митрополита» впоследствии стал Архангельск, а местом служения – Соломбальская церковь святителя Мартина Исповедника. В этом храме сохранились ноты с его автографами. Предложение стать священником хирург В. Ф. Войно-Ясенецкий воспринял как Божие призвание и не стал от него отказываться. «Буду священником, если это угодно Богу», – сказал он епископу Иннокентию.

Принятие священства в двадцатые годы, во время разгула воинствующего атеизма, требовало немалого мужества. Епископ Лука не боялся открыто вступаться за Православную веру, которую в то время пытались искоренить из сердец и памяти людей. Он признавался: «При виде кощунственных карнавалов и издевательств над Господом нашим Иисусом Христом мое сердце громко кричало: «Не могу молчать!» И я чувствовал, что мой долг – защищать проповедью оскорбляемого Спасителя нашего и восхвалять Его безмерное милосердие к роду человеческому» (92, 30). Иногда это проявлялось и во вроде бы житейских эпизодах, когда он заступался за икону, которую выбрасывали из операционной, или когда отказывался лечить человека, повредившего глаз при разрушении храма. Последний случай относится к периоду его сибирской ссылки, когда он был абсолютно беззащитен и бесправен.

Безусловно, самой яркой проповедью христианства святого Луки было его служение в качестве врача. Вряд ли возможно назвать хирурга, который был бы равен ему во врачебном искусстве. «Он одним из первых в России делал операции не только на желчных путях, почках, желудке и кишечнике, но даже на сердце и на мозге. Прекрасно владел и техникой глазных операций. Такой диапазон кажется сегодня невероятным…» (94, 14). Один из лучших биографов святого Луки, Марк Поповский, упоминает о том, что в 1924 году, за десять лет до официально известного случая трансплантации чужеродной почечной ткани, он пересадил больному почку свиньи, то есть «произвел операцию, с которой отсчитывается эра пересадок почки в нашей стране» (95, 88). Однако этот искуснейший хирург был необычайно смиренным человеком, чуждым амбиций, и признавал себя лишь орудием в руках Бога. «Это вас Бог исцелил моими руками. Молитесь Ему», – так говорил он пациентам, пытавшимся его «отблагодарить», и благословлял их (93, 30). Перед каждой операцией святой Лука молился, а перед тем как сделать на коже разрез, «трижды осенял крестным знамением операционное поле» (96, 86). Операции его почти всегда были успешными. Сам он говорил, что «исцеляет он с помощью Господа Иисуса Христа» (97, 68). Таким образом, хирургическая деятельность святого Луки была самой настоящей проповедью Православия.

Святой Лука отличался крайней нестяжательностью. «Приношений» от больных он не брал (97, 52). Будучи архиепископом в Симферополе, «всегда ходил в чиненых рясах с прорванными локтями». На предложение племянницы сшить новую одежду отвечал ей так: «Латай, латай, Вера, бедных много» (97, 95), предпочитая потратить деньги на помощь бедствующим людям. Множество бедных ежедневно приходили к дому владыки, где их кормили обедом… Это милосердие архиепископа-хирурга было убедительней самых красноречивых, но не подкрепленных делами проповедей.

За верность Православию святому Луке пришлось заплатить одиннадцатью годами мытарств по тюрьмам и ссылкам. Ему пришлось побывать не по своей воле в Енисейске, Красноярске, Архангельске. Ссылка в Архангельск была второй и длилась с 1931 по 1933 год. Причиной ее послужило то, что «в Ташкенте Войно-Ясенецкий был несправедливо обвинен в пособничестве самоубийству одного психически ненормального ученого» (98, 10). Этот человек, профессор И. П. Михайловский, после смерти своего сына забальзамировал его тело и пытался проводить опыты по его оживлению, а позднее застрелился. По просьбе жены ученого, желавшей похоронить Михайловского по-христиански, архиепископ Лука выдал священнику справку о том, что профессор был психически болен (99, 206). Это и было вменено владыке в вину.

Первоначально архиепископ Лука был отправлен в город Котлас, в лагерь Макариха, где жили раскулаченные и выселенные на Север крестьяне. В это время там свирепствовала эпидемия брюшного тифа, уносившая до семидесяти человек в день. В Котласе не хватало врачей, и приезд ссыльного хирурга оказался весьма своевременным. «Мне предоставили работать по хирургии в большой амбулатории», – вспоминал потом святой Лука. Вскоре его перевели в Архангельск (100, 212), где он работал в так называемой «2-й Советской амбулатории» (впоследствии поликлинике № 2 Ломоносовского района) (95, 10), а также занимался подготовкой к печати своего основного труда «Очерки гнойной хирургии». «Первое издание ставших классическими «Очерков гнойной хирургии» увидело свет в 1934 году, как раз после архангельской ссылки» (98, 10). Дом № 126 по улице Петроградской (ныне проспект Ломоносова), где жил святитель Лука во время своей ссылки,сохранился и до настоящего времени .

В Архангельске архиепископ Лука пробыл до ноября 1933 года, хотя срок его ссылки истек в мае. По свидетельству одного из биографов, «вторую свою ссылку он считал легкой» (93, 40). Это несколько не соответствует тому, что писал о ней сам святой Лука в своих воспоминаниях: «В первый год жизни в Архангельске я испытывал большие затруднения в отношении квартиры и был почти бездомным» (92, 72). Молиться он ходил в Свято-Ильинский собор.

В Архангельске архиепископ Лука «разработал новый метод лечения гнойных ран. Его вызвали в Ленинград, и Киров лично уговаривал его снять сан, после чего обещал тут же предоставить ему институт. Но владыка «не согласился даже на печатание своей книги без указания сана» (93, 40). «Очерки гнойной хирургии» вышли в 1934 году и выдержали два переиздания. По вполне понятным причинам, на обложке этой книги «имя епископа» не стояло, хотя давнее предчувствие автора о том, что он в это время будет епископом, сбылось. За этот труд он получил в 1946 году Сталинскую премию I степени и почти все полученные деньги пожертвовал «в помощь детям, пострадавшим в войне» (93, 52).

Известно, что страдания способны сделать человека озлобленным, безжалостным, мстительным. Однако святой Лука, много выстрадав, сумел не превратиться в замкнутого мизантропа. Не следует думать, что он забыл то, что пережил «по острогам и ссылкам» (97, 85): он не забыл ничего, но смог простить гонителей. Он не разучился быть милосердным. Известно, что когда началась Великая Отечественная война, он, находясь в очередной ссылке под Красноярском, «пришел к руководству райцентра и предложил свой опыт, знание, мастерство для лечения воинов Советской армии» (93, 48). Это не было попыткой получить свободу: заявление архиепископа Луки кончалось потрясающими словами: «по окончании войны готов вернуться в ссылку» (97, 46). Стало быть, он просто не мог оставаться в стороне при виде страданий людей, которым мог бы помочь.

В октябре 1941 года архиепископ Лука стал консультантом всех госпиталей Красноярского края и главным хирургом эвакогоспиталя. Он много работал, делал по пять больших операций в день, проводил в операционной по пять–десять часов ежедневно; особое внимание он уделял тяжелораненым (97, 49 – 50), которых нередко спасал от смерти. В это время ему было уже за шестьдесят.

Через одиннадцать лет мытарств по тюрьмам и ссылкам пронес архиепископ Лука верность избранному жизненному пути, верность Православию. Его пытались сломить, увлечь заманчивыми обещаниями. Даже родной брат Владимир в письме уговаривал его отказаться от сана и уйти в науку для создания новых трудов по хирургии (99, 192). Он мог бы получить свободу, известность, мог бы возглавить институт, который ему готовы были предоставить, ценой одной-единственной уступки. От него требовалось только покаяться перед властью, отречься от Бога, однако он предпочел вынести любые страдания, но не предать свою веру. Свобода пришла к нему лишь в 1942 году. В 1944 году он становится архиепископом Тамбовским, в 1946-м – архиепископом Крымским и Симферопольским. В это время из-за прогрессирующей потери зрения святой Лука уже не мог заниматься хирургической деятельностью.

Творческое наследие святого Луки весьма обширно. Это и труды по медицине, и проповеди, «из которых 750 записаны и составляют 18 томов машинописи» (93, 67), и написанная им с целью доказать истинность Православия неверующим и отступившим от веры людям книга «Дух, душа, тело» (93, 56); наконец, воспоминания, которые неоднократно переиздавались (в 1996 году они были изданы под названием «Я полюбил страдание…»). Много страданий выпало на долю святого Луки, но он знал, что терпит их за правое дело, за дело Божие. Иной судьбы он для себя не желал. На исходе своей жизни в одном из писем к сыну он писал: «Даже если бы не изменилось столь существенно положение Церкви, если бы не защищала меня моя высокая научная ценность, я не поколебался бы снова выступить на путь активного служения Церкви. А к тюрьме и ссылкам я привык и не боюсь их» (92, 159).

О святом Луке сложено много легенд. Одну из них, не публиковавшуюся ни в одной из книг о нем, мне пришлось слышать от одной ныне покойной прихожанки соломбальского храма. Эта женщина лечилась у архиепископа Луки, вероятно, в период его архангельской ссылки. Ее воспоминания кратки, и в них выражается в основном удивление тем, что он был одновременно и врачом, и архиереем. Более интересной была легенда, которую она рассказала мне. Она рассказывает о последних годах жизни святого Луки (примерно 1955 – 1961 гг.), когда он окончательно потерял зрение. Многие тяжелобольные люди, для которых надежда на его помощь оставалась последней, отказывались верить, что великий хирург уже ничем не сможет им помочь. «Окружающие привыкли видеть в нем не слабого старика, а ученого, целителя, благодетеля, сильного своей наукой и своей верой» (97, 117). Люди по-прежнему посылали ему письма, умоляя о помощи, прося совета. Слепому архиепископу эти письма читал его секретарь. Святой Лука диктовал для каждого больного ответы с рекомендациями, как им поступить. Те, кто следовал этим советам, исцелялись.

Жизненный путь святого Луки завершился 11 июня 1961 года в Симферополе. Определением Синода Украинской Православной Церкви от 22 ноября 1995 года он был причислен к лику местночтимых святых. Определением Поместного Собора Русской Православной Церкви от 13 – 16 августа 2000 года установлено всероссийское почитание памяти священноисповедника Луки.