Сострадающий и думающий не может быть криворуким: протоиерей Александр Абрамов поговорил со студентами СГМУ о медицинской этике
Задача высокого диалога врача и священника, науки и религии, состоит в воспитании любви к человеку. Об этом рассказал на встрече со студентами Северного государственного медицинского университета протоиерей Александр Абрамов, секретарь Синодальной комиссии по биоэтике, настоятель храма преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках города Москвы.
«Мы любим себя, и в этом преуспеваем, любим тех, кто нам нравится, потому что мы им тоже нравимся. А вот любить абстрактного человека, человека вообще, очень тяжело, но вы, надевая белые халаты, как и мы, надевая черные одежды, обязаны любить человека», — обратился столичный священник к будущим врачам. Разговор посвятили медицинской этике, деонтологии и принципам диалога религии и науки.
«Поэт Наум Коржавин считал, что смерть России рождается в педагогических институтах, потому что там готовят людей, не настроенных учить, готовят высокомерных идиотов, — напомнил отец Александр. — Я бы очень не хотел, чтобы в медицинских институтах ковалась смерть нашей страны. Я думаю, кем будете вы, и думаю, что всем нам очень недостает диалога, недостает разговора, изложения позиций, мирности, спокойствия. Не всегда достаточно внимания в медицинских вузах уделяется деонтологии, и в результате мы сталкиваемся с дикими этическими ошибками со стороны практикующих врачей, в том числе очень уважаемых врачей. Евгений Иванович Чазов, наш легендарный кардиолог, удивительный человек, лечивший нескольких руководителей нашей страны, Брежнева, Андропова, Черненко, потом Горбачева, оставил воспоминания. Я их читал и видел, что автор как бы гордится тем, что рассказывал, чем болел Андропов, чем болел Черненко, Горбачеву, возможному преемнику. Как удивительно это сочеталось: прекрасный врач, но нарушает врачебную тайну, а ведь она неотменима. Как же так? Я понимаю, что он хотел быть хорошим в глазах будущего руководителя, понимая, что те люди, о которых он ему рассказывал, умрут. Завтра я встречаюсь в Петербурге с великим русским пульмонологом академиком Александром Григорьевичем Чучалиным, вы, если дойдете до курса пульмонологии, то будете учиться по его учебнику. Он член Синодальной комиссии по биоэтике, и я знаю, что он, будучи уже в 1983 году известнейшим врачом, лечил генерального секретаря Черненко, у того была астма. Сейчас, в 2022 году, я спросил его, что было с Черненко, и он сказал, что он не может мне рассказать, и не имеет значения, что пациент давно умер. "Я могу рассказать о заболевании пациента только коллеге, и только в рамках консилиума, который будет решать вопрос о том, целесообразно ли обращаться к тому или иному методу лечения". Это называется благородством, и оно во многом сейчас утрачено».
Далее отец протоиерей рассказал историю из своей жизни: «Я лечусь не в системе ОМС, а в системе ДМС, в поликлинике Кремля. Не так давно я пришел к доктору в этой поликлинике, где еще в советское время говорилось "полы паркетные, врачи анкетные", где все знают правила игры, и врач мне говорит: "Вы у меня сегодня последний пациент, не могли бы вы захватить карты всех предыдущих в регистратуру, всё равно уходите". А карты — людей, чьи имена на слуху в нашей стране, и если бы я был дурным человеком в этой области, я бы мог познакомиться с содержанием этих карт. Я сказал доктору, что неправильно, чтобы пациенты носили карты, даже если это удобно. Второй пример. Я направил свою помощницу к доктору. Врач посмотрел ее, помог, а потом сказал своей медсестре: "Люб, зови следующую там, которая с герпесом". Пациент-то здесь, и она теперь знает, что следующая с герпесом. Это всё имеет большое значение».
По словам священника, тематика этики, деонтологии, благородства профессии, внимательности к человеку как таковому имеет огромное значение в работе медика. «Для того чтобы обеспечить связь мира науки, мира медицины и мира Церкви была создана Синодальная комиссия по биоэтике, заместителем руководителя которой я являюсь. В нее входят академики РАН, практикующие доктора, философы, юристы, священнослужители, богословы. Для чего это существует? Можно подумать, что Церковь пытается влезть в очередную тематику. Это совершенно не так. Церковь из этой тематики не вылезала, она в ней находится всегда», — отметил клирик.
Далее разговор пошел об экстракорпоральном оплодотворении: «Ситуация такова, что в ЭКО оплодотворяют не один эмбрион. Что делать с избыточными эмбрионами. "Избыточными". Это красивая формула. Нацисты, когда уничтожали евреев в концлагерях, не говорили об убийстве евреев, но о "решении еврейского вопроса", это эвфемизм. Избыточные эмбрионы — это живые оплодотворенные яйцеклетки. Что с ними делать? Заморозить, отвечают мне. На какой случай? Что делать с ними потом? Как осуществляется утилизация эмбрионов на практике? В унитаз сливают. И помимо этого возникает куча этических проблем, которые могут показаться пришедшими из мира научной фантастики. Первое: эмбрионы могут оказаться старше родителей, ибо они могут 20 лет пролежать в криоконсерваторе, в холодильнике, а потом их кто-то двадцатилетний и бесплодный разморозит, эти оплодотворенные эмбрионы будут старше родителей. Вторая проблема — инцест. Проблема того, что вы, не зная этого, можете стать мужем или женой брата или сестры. Это инбридинг, близкородственное скрещивание, приводящее к заболеваниям. Одно из них — гемофилия. Причина этой болезни в русском царском доме Романовых в том, что были близкородственные браки в семействе Виндзор. Вернемся к тому, что мне нужно было сказать этой паре, потерявшей ребенка и желающей сделать ЭКО? Положитесь на волю Бога? Не делайте? Сделайте один раз, и если не получится, откажетесь? Что я должен был сказать? Я и сейчас не знаю. Я сказал то, что было у меня на совести, а лежала у меня мысль: "Ни с чем не торопитесь, пока нет решений, пока нет мыслей по совести"».
Говоря о взаимоотношениях медицины и религии, отец Александр напомнил, что медицину во многом создали религиозные люди. «Вы проходите курс генетики, — продолжил московский протоиерей. — Исключим оттуда законы Менделя, лежащие в основе? Почему исключаем? Потому что Грегор Мендель был монахом, и он свои законы изменчивости, и не важно, на чем они проявляются: на фасоли, с которой он проводил эксперименты, или на дрозофилах, на которых другие люди проводили эксперименты, считал религиозными, он искал правду. Исключим Менделя? Закрываем генетику? Другой пример. Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, по «Очеркам гнойной хирургии» которого учились люди до середины 1980-х годов. Он же епископ Лука, и книга его ни в малейшей степени не религиозна, за нее он получил Сталинскую премию второй степени, а лауреатам этой премии второй степени полагалось делать бронзовые бюсты на родине. Он сказал: "Делайте, но я буду в рясе и в панагии". Он очень жесткий, я бы сказал, жестокий, врач. Во время войны он работал в Красноярске в госпиталях и, приходя в операционную, смотрел пациентов и отказывался оперировать бесперспективных. Более того, он подходил и говорил людям, что они умрут. То же было в пандемию, когда аппараты ИВЛ распределялись по принципу большей возможности выжить. Жестокий человек? По-человечески, наверное, можно сказать, что жестокий. Но он спас множество жизней. Как здесь быть? Надо это принять. Этим человеком руководила другая реальность — ответственность. Могу сделать 50 операций, и 40 из них завершатся ничем. А могу сделать другие 50 операций, и 40 из них завершатся успехом. Я выбираю сорок успешных операций. В пандемию мне пришлось выполнять скорбный долг, отпевая многих своих прихожан, мой священник работает в красной зоне в Институте скорой помощи имени Склифосовского. Люди, которые всё видят, всё понимают, следят за развитием науки и медицины, они на каком-то этапе понимают, что есть нечто другое. И оно выражается во фразе: "А можно, чтобы батюшка пришел?". И батюшка приходит. Я настраиваю своих священников не врать. У меня папа умирал от рака, у него были метастазы в головной мозг, папа в буквальном смысле сходил с ума, я возил его в машине, и он настолько плохо себя чувствовал, что на ходу, не понимая, что происходит, пытался открыть дверь машины и выпрыгнуть. Я задавал вопрос докторам, почему они ему не говорили, что он умирает, они его кормили враньём: "Всё будет нормально", и он оказался внутренне не подготовлен к своей кончине. Доктора мне потом сказали, что боялись ему говорить правду, опасаясь, чтобы он не сошел с ума и не покончил с собой. А я вижу, что на самом деле всё не так. "Я послезавтра умру" — важнейшая констатация, и даже самые слабые, самые немощные люди собираются и делают список дел, говоря себе, что я должен сделать то-то и то-то. Есть рассказ Толстого "Смерть Ивана Ильича". В этом рассказе выражается философия нашего народа относительно смерти. Философия такая: "Нужно жить — жить будем, нужно умирать — умирать будем". Я не слышал ничего более мудрого».
«Я видел очень много хороших профессионалов врачей, но некоторые считают, что профессионализм доктора не включает идею сострадания, — продолжил священник. — Я сломал руку и попал в больницу. Должен покаяться перед вами, я не был рядовым пациентом, главврачу звонили по поводу меня, у меня была отдельная палата. А в соседней палате был дедушка, алкоголик, видимо, хулиган, он орал от боли. И когда вечером всё утихомиривалось, медсестры его били, чтобы он перестал орать. Я сказал об этом своему доктору, это не имело отношения ко мне лично, я сказал, что бьют деда, избивают, чтобы он отрубался. Доктор мне сказал: "Это не ваша история, вам ведь важно, чтобы у вас с рукой всё хорошо было?" Боюсь, не совсем так. Для меня хорошие русские врачи — это Чехов. Он сострадал людям. Это Вересаев, который положил начало русской биоэтике. "Записки врача" Вересаева — это жесткое, можно сказать, циничное произведение, но в нем больше любви, чем в текстах, которые пишут люди, которые много говорят о любви. Вересаев, Чехов…я хотел бы попасть к такому врачу, и я знаю, что он окажется не криворуким. Я знаю, что сострадающие люди, думающие люди, талантливые люди, не промахнутся».
Пресс-служба Архангельской епархии
Фото к новости:
Последние новости по теме: «Миссионерское служение»
Последние новости по теме: «Церковь и общество»
Публикации
Митрополит Корнилий: Собор станет духовным центром Архангельска
Интервью Митрополита Архангельского и Холмогорского Корнилия
Церковь и университет: сотрудничество на пользу молодым
Молодой человек, осваивающий религиоведческую специальность, прошел в Архангельской епархии преддипломную практику. Он занимается переводами текстов христианской тематики.
С «Вестником Архангельской митрополии» Иван поделился соображениями по поводу своей деятельности и рассказал читателям о взглядах на духовную жизнь.
Протоиерей Евгений Соколов: Выпускной — не повод для пьянки
Двадцатые числа июня превращаются в малый апокалипсис, полагает священник.
Пусть тяжелые новости не угнетают
О празднике Торжества Православия рассказывает глава миссионерского отдела Архангельской епархии протоиерей Евгений Соколов.
