Свидетельства заостровских прихожан
В Заостровском приходе налаживается жизнь. Возвращаются люди, для которых Сретенский храм родной не просто с рождения, но и, можно так сказать, по-наследству. Здесь когда-то крестили, венчали, отпевали их прадедов, отцов, бабушек, матерей. У храма на погосте покоятся их родные.
Радуются своему возвращению старейшие заостровские прихожане. Но и скорбят: жаждет душа примирения со всеми теми, кто в своём заблуждении пока не вернулся в родную церковь. Храм наш общий, говорят они, вера у нас одна. Все мы — братья и сестры во Христе!
Антонина Степановна Поликарпова, старейшая прихожанка Заостровского Сретенского храма:
Я родилась в 1929 году в Заостровье. Детство было трудное. У нас был свой дом, хозяйство. Три моих брата погибли, отец скончался после тяжелой болезни и остались мы одни — мама, я и сестра.
Мама моя, Евдокия Андреевна Говорова, была глубоко верующая. Она меня с восьми лет водила в Ильинский собор. Бывало скажет: «Тонюшка, пойдём в церковь на Бык». ( «Бык» - так называлось место, где находится в Архангельске Свято-Ильинский собор.) Мы ходили туда пешком. В то время там служил монах Серафим. Очень-очень добрый,хороший. Нас привечал. Мы принесём ему картошки, моркови, овощей, а он всё нищим раздаст. Мне особенно нравилось его обращение с нами. И вот мы в эту церковь ходили. А в нашем Сретенском храме я тоже бывала, но реже.
А потом отец Серафим уехал в Троице-Сергиеву лавру. И мы стали сюда ходить. Здесь было очень холодно, и старушки таскали на санках дрова, чтобы истопить храм, и не каждое воскресение были службы. Но храм в советское время не дали закрыть. Отстояли.
Помню в детстве мы с сестрой сходим в церковь, а про нас после этого в стенгазету школьную напишут как о нарушителях. Но мама нам сказала: у нас не должно быть ни октябрят, ни пионеров, ни комсомольцев.
Потом я училась в ветеринарном техникуме. Из-за того, что я не комсомолка, меня чуть из техникума не исключили. Я отвечала: «В душе я комсомолка, но ещё не созрела» (смеётся). Так что, как-то обошлось.
А позже была такая ситуация. Я уже работала, и вот одна врач, Елена Степановна Насонова, меня позорила: «Антонина Степановна, как вам не стыдно! Вы ходите в церковь!» А я ей в ответ: «Ну, а что тебе партия даёт? Бегаешь по этажам, агитируешь и всё. А я хожу в храм и буду ходить». И вот теперь она лежит уже два года, у неё перелом тазобедренного сустава. И когда я с ней разговариваю по телефону, она мне всё говорит: «Антонина Степановна, как вспомню, как я была не права! Надо было в церковь ходить». Вот столько лет прошло, и она теперь осознала, что была не права. И теперь даже приглашали к ней священника из Ильинского собора. Он её исповедовал и причастил. Теперь, бывает, она меня по телефону просит: «Антонина Степановна, спой ты мне какую-нибудь молитву!» Вот я и начинаю, то «Богородицу» спою, то «Отче наш...»
В юности из повиновения маминого я не выходила. 1 мая у нас был праздник на работе. Приду домой, спрашиваю: «Мама, у нас вечер, духовой оркестр, танцы..А мама отвечает: «Тоня, а ведь канун Пасхи...» И всё. Я ни разу не ослушалась её. Мамино слово было законом.
И муж у меня был верующий. У него ноги болели, и он в церковь не ходил. Но другой раз поругаемся, а он говорит: «Тоня, поезжай в деревню, сходи в церковь!» Никогда не сказал против церкви. И дочь Зину в таком духе воспитывали. Господь дал замечательного ребёнка. Она и послушная, и верующая. Господь мне её дал на утешение. Мы сейчас с ней вдвоём живём.
Я долгое время пела на клиросе в нашем храме. Хочу сказать, что очень много хорошего для храма сделал о. Иоанн Привалов. Я очень его уважала. Он добрый, простой. С ним можно поговорить. Отец Иоанн сначала был на правильном пути. А потом - обновленцы, и службу батюшка изменил. Так я и перестала петь на клиросе. Приезжал как-то к нам о. Георгий Кочетков, я и у него спросила: «Почему такая у нас служба? А он говорит: «Подойдите к отцу Иоанну, и спросите!»
Родители наши хранили-хранили храм, и вот, на тебе: обновленцы!
Несколько месяцев тогда в храм я не ходила. Так хочу в храм, а как вспомню, что там, и не пойду. Не тянет и всё. Никакого желания идти. Служба совсем стала другая.
Мне о. Иоанна жалко, что попал он в лапы к этому Георгию Кочеткову.
Так все были рады, когда у нас вернули обычную службу! Только жаль тех, кто перестал ходить в храм. Как-то звоню своим давним знакомым, тем, кто в обновленческую общину входил, и говорю: «Вы почему в храм не идёте? А они: «Ноги нашей не будет!» А я им: «Глупые вы люди! Вы к кому идёте? К Богу или нет?»
Очень хочу, чтобы люди осознали заблуждение и вернулись в храм. Нам делить нечего!
Зинаида Николаевна Сметанина, коренная жительница Заостровья, прихожанка Сретенского храма:
- Меня к вере с детства приобщила бабушка, Евдокия Андреевна Говорова. Помню, как она из садика приводила меня сюда, в Сретенский храм. Я могла выстаивать полностью службу. Мне это было не тяжело. Службу понимаешь ведь сердцем, а не разумом. Бывало бабушка, мне скажет: «Пойдём в храм!» И я тут же одеваюсь и иду. Приходишь в храм, и чувствуешь, что на душе просто хорошо. Никуда не тянет. Мало кто из детей ходил в церковь в те годы, в конце 60-х. Было ведь это запрещено. А так как мы с родителями жили не здесь, на Левом берегу, а сюда я приезжала к бабушке, меня никто не знал, и никто в школу не мог сообщить, что я в храм хожу.
Народу тогда немного ходило, в основном бабушки. Дедушка был один, он пел на клиросе, его звали Виктор.
Вспоминается, как в детстве приезжала к другой бабушке, в Иваново, и там вместе с ней ходила в храм. Мне там больше всего нравилось. Потом в юности у меня был период, когда я перестала часто бывать в церкви.
Когда пришёл отец Иоанн, в 90-х годах, он стал набирать группу для катехизации. И мы с подругой пошли на занятия, стали воцерковляться. Но эти занятия мне как-то особенно ничего не дали. Во всём был упор на разум, на рассудок. Почему-то толкование разумом меня смущало... Службы тогда были прекрасные на церковно-славянском языке. Но батюшка не допускал к исповеди и причастию. Говорил, давай подождём. И я с ним соглашалась.
В один момент было время, когда я перестала ходить храм из-за того, что сменила работу и надо было далеко ездить. А потом, когда вернулась — всё здесь изменилось. И служба не та, и всё не то... Те бабушки, которые раньше служили, их в живых не стало, и о. Иоанн перестал придерживаться старых правил.
Сейчас приходская жизнь налаживается. Возобновилась прежняя служба. Это такая радость, что словами не выразишь! Очень хочу, чтобы и мои дети по-настоящему стали верующими людьми и часто бывали в храме.
Зоя Ивановна Магонова, внучка церковной старосты Заостровского прихода:
Я - в четвертом поколении заостровская. Бабушка у меня в 50-х годах прошлого века была в Сретенском храме церковной старостой. Звали её Мария Ивановна Пермякова.
Мама моя тоже помогала храму. Помню, как она пекла пироги на церковные праздники. Так что, выросла я в верующей православной семье. В детстве как-то даже не задумывалась, что надо учить какие-то молитвы. Они звучали всегда, как обычные слова. Запомнилось, как в садике, однажды, меня выставили на так называемую «позорную линейку». После этого родители стали реже меня отпускать в храм.
Как-то у нас сгорела колокольня. Было это 1976-77-гг. Старшие меня брали с собой помогать, убирать в колокольне. Пораньше утром приведут, чтобы никто особенно не заметил. Бабушкам спускаться, да подниматься по крутой лестнице было неудобно, и я бегала вниз-вверх, приносила что-нибудь, убирала мусор.
Запомнилось, как мы с мамой носили в нашу церковь муку. Раньше с мукой было плохо. И вот не из чего стало печь просфоры. Мы покупали на Левом берегу и несли сюда.
В 90-х в храм был назначен отец Иоанн, и вскоре служба началась меняться. Внутренне я никак не могла принять все эти новвоведения от священника Георгия Кочеткова. На словах «изыдите, оглашенные» скорее бежишь из храма... И я даже не сопротивлялась этому. Но интуитивно чувствовала, что надо по-другому. Надо быть в церкви, и всё. Несколько лет, где-то с 2006 года, было охлаждение к Сретенскому храму. У меня не лежала душа.
По-настоящему сюда я вернулась в декабре 2012 года, когда возобновилась прежняя служба. Мне очень она нравится - душа радуется!
А тех, кто перестал ходить в храм, как их жалко! Ушли ведь очень-очень хорошие, просто замечательные люди, которые всю жизнь стремились к Богу. И так хочется, чтобы они разобрались во всем и вернулись.
Владимир Васильевич Долгобородов, коренной житель Заостровья, звонарь Сретенского храма:
- Моя бабушка Прасковья была глубоко верующим человеком. И веру она свою передала мне. Помню как она меня, маленького, в церковь водила. Служба тогда была на втором этаже.
Сознательно к вере я пришёл уже в 1995 году. До этого, наверное, был период поиска смысла жизни. В это время я начал читать духовную литературу. Отец Иоанн в те годы собирал группы для катехизации. И я пошёл на занятия. Он меня к вере и привёл. Большая ему за это благодарность. Когда были трудные ситуации, он мне тоже помогал, молились вместе. С тех пор я всегда в храме.
Но когда здесь новая служба стала совершаться, стал замечать, что душа перестала молиться. В другой храм заходишь, и такое чувство, что на колени бы встал. Дух такой, намоленность. А здесь — ну, не молится душа. Когда здесь нарушения начались, то не хотелось сюда совсем ходить. Я начал искать другую церковь.
В то время мне довелось помогать Никольскому храму, и частенько бывать там. Когда я решил уходить из Сретенского прихода, то попросил у батюшки прощения. Сказал, что, тем путём, которым он идёт, я не могу идти... У него свой путь, у меня свой. И с миром ушел. Последние три-четыре года я был в Никольском храме звонарём. Нелегко мне было. Вот рядышком храм стоит, а я каждое воскресение на первом автобусе еду в город, звоню в другом храме, а мимо своего проезжаю.
Вернулся я обратно несколько месяцев назад. Сейчас меняю троса на нашей колокольне, они от старости поржавели, рвутся. В последние годы в храме не звонили.
Я более десяти лет звоню. Помогал подвеску делать и в других храмах. Это служение во славу Божию.
Трудно и больно за о. Иоанна. Он мой и духовный учитель, и наставник. А вот так получилось, что разошлись пути. А как он дальше? Болит за него у меня душа. Болит и за тех прихожан, которые ушли, потому что я и сам этот путь прошёл. Я всех их почти знаю. Где-то они сейчас в поисках, и разобраться не могут. Встречаемся и не здороваемся... Сплотить бы всех, собрать обратно. Что делить нам? У нас одна вера - православная. И сильны мы, когда все вместе.
Беседовала Мария Анцирева
На фото: новая жизнь заостровского прихода
Источник: www.arh-sretenie.ru
Пресс-служба Архангельской епархии
Фото к новости:
Последние новости по теме: «Вести монастырей и приходов»
Публикации
Митрополит Корнилий: Собор станет духовным центром Архангельска
Интервью Митрополита Архангельского и Холмогорского Корнилия
Церковь и университет: сотрудничество на пользу молодым
Молодой человек, осваивающий религиоведческую специальность, прошел в Архангельской епархии преддипломную практику. Он занимается переводами текстов христианской тематики.
С «Вестником Архангельской митрополии» Иван поделился соображениями по поводу своей деятельности и рассказал читателям о взглядах на духовную жизнь.
Протоиерей Евгений Соколов: Выпускной — не повод для пьянки
Двадцатые числа июня превращаются в малый апокалипсис, полагает священник.
Пусть тяжелые новости не угнетают
О празднике Торжества Православия рассказывает глава миссионерского отдела Архангельской епархии протоиерей Евгений Соколов.
