Архангельская епархия

Со времени крещения Руси Русская Православная Церковь не знала мас-совых гонений, которые давали бы основание к масштабным канонизациям святых. За девять веков к лику святых было причислено около 380 подвижников . XX век стал временем, когда тысячи архиереев, священнослужителей и верующих прославили Господа мученической кончиной, безропотным перенесением страда-ний и лишений в лагерях, тюрьмах и ссылках . В последние годы в епархиях Русской Православной Церкви проводится большая работа по просмотру т.н. «церковных» следственных дел, пока нельзя говорить о ее завершении ни в одной из них. В Петрозаводске Комиссия по сбору материалов к прославлению православ-ных подвижников Петрозаводской и Карельской епархии работает с февраля 2001 г. Как и по всей России, в Карелии в годы гонений множество духовенства и ми-рян подверглось гонениям за веру. Борьба в СССР с Церковью началась в 1917 г., приняв массовый характер уже в 1918 г., после выхода декрета «Об отделении Церкви от государства», и продол-жалась в различных формах на протяжении всего периода существования совет-ской власти. В 1937-1938 гг. по стране прошла волна массовых репрессий, в том числе, против духовенства и верующих. Жизнь в тот период контролировалась ин-спекторами по наблюдению и негласными осведомителями НКВД. По любому до-носу священнослужители подвергались аресту. Обвинение, как правило, предъяв-лялось по «политической» 58-й статье – в антисоветской агитации, контрреволю-ционной деятельности и пр.

«Репрессии в Карелии, – пишет известный исследователь этой темы И. Чу-хин, – проходили по общим планам Центра, на основе решений ЦК ВКП (б) и при-казов НКВД СССР» . Как и всем республикам и областям СССР, республике сверху был отпущен свой специальный «лимит», который было необходимо выполнить. И. Чухин в своей книге называет следующие цифры: в 1937 г. «лимит» в общей сложности предполагал репрессировать 3700 человек (2800 – I категория, расстрел; 900 – II категория, лишение свободы).Огромные масштабы репрессий в Карелии родились, по данным И. Чухина, из двух агентурных разработок, заведенных районными отделениями НКВД еще в 1936 г. Эти разработки получили названия «Повстанцы» и «Диверсанты» . Реали-зация первого началась в июне 1937 г. Все районные отделения НКВД включились в соревнование по борьбе с «повстанцами». В рамках этого дела арестовывались различные категории «контрреволюционеров»: троцкисты, эсеры, меньшевики, в их числе оказалось и духовенство. Самое большое число священнослужителей, по сведениям И. Чухина, было репрессировано в Заонежском, Пудожском, Кемском, Олонецком районах. Всего в ходе этой операции было арестовано: священников, диаконов, монахов – 63 человека, «церковников» – 124 человека, сектантов – 28 человек . Самым «передовым» в борьбе с врагами народа оказался Заонежский рай-отдел (РО) НКВД: на территории Заонежского района находилось большее, по сравнению с другими районами республики, количество духовенства и действую-щих храмов. В этом райотделе еще с 1927 г. существовала агентурная разработка «Чудотворцы», которая спустя десять лет (в рамках разработки «Повстанцы») бы-ла реализована под названием «Церковники» (в результате было репрессировано 60 человек из более, чем 500 репрессированных жителей района).

Аресты производились сотрудниками Заонежского РО НКВД без предъявле-ния обвинительных материалов, лишь на основании справок местных сельсове-тов . Справки-характеристики на тех, кого планировалось арестовать, председате-ли сельсоветов писали под диктовку начальника райотдела милиции, в его кабине-те. Согласно установившейся практике, арестованным не давали читать протоколы допросов. В них оперативными работниками вносились показания, «изобличав-шие» обвиняемых, с признаниями собственной вины и именами «сообщников». В результате круг лиц, подлежавших аресту, расширялся. Для того, чтобы получить подпись под документом, следователи зачитывали лишь подлинные показания, опуская сфальсифицированные. Зачастую начальник Заонежского отделения НКВД заранее писал протоколы допросов, содержащие признания во всех предъ-являемых обвинениях от имени тех арестованных, которые еще ни разу не были на допросе . Следственная практика в Карелии те годы ничем не отличалась от общепринятой. Генеральным прокурором СССР А. Вышинским был сформулирован тезис о том, что признание обвиняемым своей вины является главным дока-зательством. Именно на этом – на «выбивании» признаний – строилось все «след-ствие» 1937 г. В работе с арестованными применялись избиения, угрозы, издева-тельство, допрос «стойка», непрерывный допрос, фальсификация материалов. Следствие велось далекими от уголовного права методами: помимо «выбивания» показаний от измученных бессонницей арестованных, «корректировки» протоко-лов, широко использовались показания умственно отсталых людей.

Аресты заонежского духовенства начались в июле 1937 г.. По версии, сфабрикованнной в РО НКВД, в районе существовала «контрреволюционная пов-станческая организация, подготовлявшая вооруженное восстание в целях сверже-ния советской власти и реставрации капитализма в СССР» . Организатором ее был «назначен» епископ Трофим (Якобчук), который в 1926 г. был выслан из Мо-сквы за «религиозную деятельность» и отбывал долгую ссылку в Карелии. На мо-мент ареста он жил в д. Масельская Гора Толвуйского сельсовета. Епископа Тро-фима, которому в мае 1937 г. исполнилось шестьдесят восемь лет, обвинили в ру-ководстве повстанческой организацией, якобы созданной им и действовавшей с 1927 г. Он был арестован 27 июля 1937 г. Вслед за ним арестовали еще двух чело-век, священника Петра Смирнова и жену высланного священника, служившую сторожем при храме, Лидию Шежемскую. Они обвинялись в руководстве контрре-волюционными повстанческими группами на территории тех сельсоветов, где жи-ли . На основании сфальсифицированных протоколов допросов этих первых трех человек, обвиненных в руководстве и активном участии в повстанческой организа-ции, начались массовые аресты духовенства, церковнослужителей и мирян по всему Заонежью, которые продолжались на протяжении осени и зимы 1937-1938 гг. В дополнение к этому, тех, кто в годы гражданской войны оказался в Финляндии или в приграничных с ней районах, обвиняли в шпионаже и связях с иностранной разведкой. Некогда многолюдный Заонежский район пустел на глазах.

Во всех следственных делах, без исключения, на первом допросе аресто-ванные отказывались признать предъявленные обвинения. Но в процессе «рас-следования», после применения следователями запрещенных методов воздейст-вия на заключенных, характер их показаний меняется. Протоколы допросов, со-ставленные в Заонежском райотделе НКВД, заранее отпечатанные на машинке, почти не отличаются друг от друга. Написанные казенным, канцелярским языком советского судопроизводства, с традиционными языковыми штампами того време-ни, все они содержат признания в собственной вине и списки лиц, причастных к «преступной деятельности». Как правило, «правдивые» показания начинаются со слов: «Я убедился в том, что следствию все известно, а поэтому решил говорить только правду. Признаюсь в том, что до дня моего ареста я являлся активным уча-стником контрреволюционной организации».

Таким образом, после получения многочисленных «признаний», выявления так называемых сообщников, а также выяснения обстоятельств дела была реали-зована разработка органов НКВД под названием «Церковники». В результате все арестованные священнослужители Заонежского района обвинялись по различным пунктам 58-й статьи УК РСФСР, согласно которой были приговорены к расстрелу. Расстрелы начались в конце октября и продолжались до марта 1938 г. Всего за шесть месяцев 1937 г. в районе не осталось не только духовенства, но и многих верующих, членов церковных советов. С этим связано и относительно большое число арестованных в районе женщин (21 человек). К духовной оппозиции властям была отнесена и большая группа учителей.

В большинстве дел, заведенных в ходе этой операции, содержатся лишь необходимые судебно-следственные документы, без приобщения других материа-лов, которые бы выступали в качестве доказательств (проповеди, речи, переписка, личные, финансовые и имущественные документы и т.п.). Единственным исключе-нием является содержащаяся в материалах уголовного дела на кижского священ-ника отца Алексея Петухова его проповедь, сказанная в последний, перед арестом настоятеля и закрытием церкви, престольный праздник Преображения – 19 августа 1937 г. Это были дни тяжелых испытаний для пастыря, который боролся с превра-щением храма в светский музей. Когда после закрытия в 1936 г. Преображенской кижской церкви никто из верующих не надеялся больше в Светлое Христово Вос-кресение переступить порог этого храма, отец Алексей, вопреки всем светским ре-шениям, провел в нем пасхальную службу. И все лето 1937 г. священник, как это было на протяжении двухсот лет и до него, встречал прихожан в древнем храме, бесстрашно исповедуя свою веру. В проповеди в день Преображения Господня 1937 г. отец Алексей обратился к своей пастве с такими словами: «Сегодня мы, дорогие слушатели, вспоминаем и празднуем Славное Преображение Пречистаго Тела Господа нашего Иисуса Христа, которое произошло во время Его земной жизни на горе Фаворе в присутствии трех любимейших учеников. В память этого события ваши прадеды выстроили и освятили сей великолепный храм, а ваши от-цы и деды богато и художественно его украсили. Свыше двух столетий храм этот служит украшением вашей местности, а сейчас пользуется вниманием со стороны верующих и неверующих. В день храмового праздника позвольте поздравить Вас с двойным праздником и побеседовать вообще о Церкви и также о вере православ-ной. Церковь Христова в Слове Божием часто сравнивается с кораблем. Плывет этот корабль Христов по житейскому морю, на нем есть кормчие и матросы, на нем есть также и пассажиры – это сыны Церкви. Все ждут тихой пристани и приятного путешествия. Корабль Христов – Церковь Православная, теперь переносит страш-ную бурю и находится в страшной опасности. За 1000 лет существования Право-славной Церкви на Руси никогда она не была в столь тяжелом положении, как сей-час. С одной стороны, религиозное невежество самих христиан, религиозное рав-нодушие, ненависть к вере, а с другой стороны – современное безбожие, неверие и распри в самой Церкви, все это вместе подняло страшную бурю, все устреми-лись на Церковь, чтобы обессилить ее, вконец разбить ее. Враги христианства не дремлют, враги напрягают все силы, чтобы утопить священный корабль Христов и уничтожить веру православную. Но мы знаем, что на корме корабля церковного стоит невидимо Небесный Кормчий – Господь наш Иисус Христос. Мы знаем из Священного Писания, что даже врата адова не одолеют Церковь, мы знаем, что этот корабль не погибнет до конца мира, и что рано или поздно он придет к тихому и верному пристанищу. Но мы и то знаем и видим, что в эту безбожную бурю мно-гие из плывущих на корабле гибнут, гибнут и по чужой, и по собственной вине. Жаль их, и к ним всегда применим голос Кормчего, Спасителя: «Бодрствуйте, будьте готовы!»

Итак, ревет буря, тьма безбожная вокруг, волны заливают корабль, а мы на корабле спим непробудным сном! Довольно спать! Нужно работать, нужно упот-реблять все законные меры, способы и все усилия, чтобы довести корабль до ти-хой пристани, и на нем самим спастись. Поэтому в первую очередь мы должны: усилить хождение в храм в праздничные дни к богослужениям, изучать Закон веры православной, дать детям религиозное воспитание, теснее сомкнуться около Церкви, открыто показать врагам веры, что мы Церковь нашу любим, любим Ея учение, богослужение и Ея влияние на жизнь. Если Церковь Христова жила во времена гнета языческого, во времена господства всяких нечестий и лжеучений, то и теперь, что бы не случилось, какие законы бы не были изданы, какая-либо без-божная проповедь не раздавалась, Церковь устоит, и православная вера не погиб-нет, лишь бы мы не спали, были ревностны для веры, и помогли бы общему делу спасения.

Итак, долой уныние и сон смертельный, который ведет к вечной погибели. Будем все трудиться для Христа, для Его Церкви и Его Евангелия. И через общие наши усилия, с помощью Божией доведем корабль – Церковь Христову до тихой пристани, и с нею сами спасемся. Аминь» . Безусловно, каждое слово этой про-поведи в 1937 г. могло стоить жизни. Так и случилось: в конце октября того же года отец Алексей был арестован, а 20 ноября расстрелян. Массовые аресты, проходившие по всей Карелии, не могли не затронуть и петрозаводское духовенство. В столице республики к концу 1930-х гг. осталось все-го две действующие кладбищенские церкви. В одной из них, во имя св. вмц. Екате-рины, служили тихоновцы, в другой, Крестовоздвиженской – обновленцы. Репрес-сии коснулись и тех и других. Дело, заведенное на священнослужителей Екатери-нинской церкви, содержащее в числе прочих материалы на протоиерея Николая Богословского, дало основание к канонизации этого пастыря в сонме новомучени-ков и исповедников Российских. К сожалению, сведения о нем очень скупы и в ос-новном почерпнуты из анкеты, находящейся в деле.Священномученик Николай Петрозаводский (Николай Иванович Богослов-ский) родился 3 мая 1875 г. в деревне Паяницы Петрозаводского уезда (впослед-ствии — Заонежского района) Олонецкой губернии в семье священника. После окончания Казанской духовной семинарии в 1897 г. он был рукоположен в сан свя-щенника, после чего продолжил свое образование в Казанской духовной академии, которую к тому времени, несмотря на начавшиеся гонения, сумел сохранить ее ректор, епископ Анатолий (Грисюк) . Спустя три года отец Николай окончил ака-демию, но служить в храме стал только с 1925 г. – сверхштатным священником Святодуховского кафедрального собора в Петрозаводске. Через год он был возве-ден в сан протоиерея, а 30 октября 1929 г. утвержден штатным соборным священ-ником . В конце того же года храм закрыли, и его причт и община перешли слу-жить в кладбищенскую церковь во имя св. вмц. Екатерины (после ухода оттуда об-новленцев). Отец Николай жил в Петрозаводске со своей матушкой, Александрой Георгиевной, детей у них не было. В течение семи лет, до дня своего ареста, свя-щенник служил в Екатерининской церкви. В июле-сентябре 1937 г. было арестова-но все духовенство этого храма по обвинению в создании «контрреволюционной организации церковников». В ходе непродолжительного «следствия» велись до-просы, которые начались сразу же после ареста и продолжались в течение двух месяцев. Только одному Богу ведомо, что пришлось пережить в условиях неволи и мучений отцу Николаю, которому к тому времени было уже шестьдесят два года. Но он не подписал ни одного из тех протоколов, в которых от него требовалось признать выдвинутые против него обвинения в «контрреволюционной деятельно-сти». 2 ноября 1937 г. тройка НКВД Карельской АССР приговорила отца Николая к расстрелу. Протоиерей Николай Богословский был расстрелян 4 ноября 1937 г., в день Казанской иконы Божией Матери . 25 марта 2004 г. на заседании Священно-го Синода под председательством Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II от Петрозаводской и Карельской епархии в Собор новомучеников и исповедников Российских XX в. был включен священномученик Николай.

Каковы были последствия репрессий духовенства для епархии?

Характери-зуя ситуацию, И. Чухин приводит в своей книге выдержку из доклада наркома внут-ренних дел КАССР С.Т. Матузенко на XIV областной партконференции: «Сегодня на территории Карелии остался один поп, да и то только потому, что болен подаг-рой и не может ходить. Со всеми остальными попами дело покончено. (Смех в за-ле)» . Такая политика государства привела к тому, что в 1940-е гг. Олонецкая епархия перестала существовать как самоуправляющаяся: были разрушены или закрыты практически все храмы, уничтожено духовенство.

«Последствия этих гонений, – по словам игумена Дамаскина (Орловского),– сказываются и по сию пору. Массовое уничтожение святителей, просвещенных и ревностных пастырей, подвижников благочестия понизило нравственный уровень общества, из народа была выбрана соль, что поставило его в угрожающее поло-жение разложения…» . Осуществленные за последний период в епархиях кано-низации святых новомучеников являются свидетельством возрождения прерван-ной на многие десятилетия традиции прославления подвижников веры и благочес-тия.

____________________________________________________________
1. Опрышко Н.А. Православные святые. Почитание и прославление. М., 2002. С.171
2.
3. Чухин И. Карелия-37: идеология и практика террора //Поминальные списки Карелии. 1937-1938. Петроза-водск, 2002. С. 36.
4. Там же. С. 40.
5. Чухин И. Указ. соч. С. 30,57; Архив УФСБ по РК, фонд уголовных дел, д. П-5455, т. 1, л.204.
6. Чухин И. Указ. соч. С. 59.
7. Там же. С. 16,48,51.
8. Архив УФСБ по РК, фонд уголовных дел, д. П-12581, л. 151.
9. Там же, д. П-12584, л. 156-157; д. 18527, л. 7-7об.
10. Там же, д. П-5455, л. 16.
11. Чухин И. Указ.соч. С.95.
12. Цыганков А.М. И стоял народ и смотрел // Их называли КР: репрессии в Карелии 1920-1930-х годов / Сост. Цыганков А.М. Петрозаводск, 1992. С. 169-171; архив УФСБ по РК, фонд уголовных дел. Д. П-5455, лл. 3-4.
13. Архив УФСБ РФ по РК, фонд уголовных дел, д. П-3708, л. 24.
14. Национальный архив Республики Карелия (НАРК), ф. 2961, д. 3/50, оп. 1, л. 81об, 82.
15. Архив УФСБ по РК, фонд уголовных дел, д. П-3708, лл. 60,61.
16. Чухин И. Указ.соч. С.40.
17. Игумен Дамаскин (Орловский). История Русской Православной Церкви в документах Архива Президента Российской Федерации // 2000-летию Рождества Христова посвящается: Специальный выпуск «Вестника ар-хивиста». М., 2001. С. 97.